Заговор королевы

— Этот голос… Не сплю ли я? Возможно ли, чтобы это говорила маска? Мне показалось, что мое имя было произнесено голосом, таким приятным, таким дорогим, таким нежным, но это должно быть, сон. Как мог он узнать мое имя? Я так ослабла! — И она снова упала на кровать.

Наш герой смотрел на нее с глубоким состраданием, но, решив, что будет неблагоразумно сообщать ей о своих намерениях в подобных обстоятельствах, он нашел более удобным снова заговорить тем голосом, которым говорил с Екатериной.

— За кого вы меня принимаете, Джиневра? — спросил он ее.

— За кого? — вскричала молодая девушка. — Я принимала вас за светлого ангела, но теперь я вижу, что вы дух тьмы. Уходите и оставьте меня. Не терзайте меня долее своим присутствием. Неужели вы недостаточно меня мучили? Неужели же меня ожидает еще и бесчестие? Нет, этому не бывать! Я устояла против всех ваших обольщений, ваших просьб, даже против насилия и не перестану противиться вам. Я еще и теперь в силах бороться против вашего могущества так же, как прежде, в вашем дворце в Мантуе. Любовь женщины иногда бывает непостоянна, но ненависть никогда не меняется. Я вас ненавижу, принц, и скорее перенесу тысячу смертей, чем отдамся вам.

Неожиданно Джиневра заметила беспорядок в своей одежде. Ее шея и лицо покрылись краской, и стыд вместе с негодованием отразился в ее взволнованных чертах.

— А! Бесчестный, вероломный, — вскричала она с горечью, — ты сумел проникнуть в комнату девушки во время сна. Уходи отсюда, или, клянусь Святой Девой, я сорву повязки с моих ран и умру на твоих глазах. О! Почему полученный мной удар не был смертельным? Для чего не погибла я, спасая Кричтона?

— Разве ваша любовь к Кричтону так сильна? — спросил ее незнакомец в маске.

— Люблю ли я его? — повторила Джиневра. — Так же, как люблю я Бога, как чту его святых, как ненавижу тебя! Люблю ли я его? — продолжала она страстно. — Он — моя жизнь! Но нет, более чем жизнь. Постарайся понять меня, ты, чье черное сердце не понимает чистой любви. Я питаю к Кричтону любовь мусульманина к его пророку. Он кумир моего сердца, он мой Бог. Я не добиваюсь его любви, я не ищу взаимности, для меня довольно моей безнадежной любви, и я была бы несказанно счастлива, погибнув за него. Но если мне этого не удалось, то не думай, что я стану жить для другого.

— В таком случае, живите для него, — тихо сказала маска своим собственным голосом.

Невозможно описать действие, произведенное на девушку этими словами и этим голосом. Она провела рукой по глазам, нерешительно и с удивлением посмотрела на незнакомца и наконец воскликнула взволнованным, задыхающимся голосом:

— Правда ли это?

— Клянусь вам, — отвечал он.

Тогда молодая девушка опустила голову на его плечо. Екатерина не менее астролога была удивлена этой переменой.

— Твои чары начинают действовать, — сказала она, — молодая девушка смягчается.

— Проклятие! — вскричал с яростью Руджиери.

— Как? Разве ты не доволен своим собственным делом? — спросила с удивлением Екатерина. — Ты с ума сошел.

— Оттого я и схожу с ума, что во всем сам виноват, — отвечал астролог. — Милостивая повелительница, — продолжал он, бросаясь к ногам королевы, смотревшей на него с возрастающим удивлением, — я всегда был вам верный слуга.

— О чем ты просишь?

— Я прошу у вас милости в награду за мою долгую службу, незначительной милости, ваше величество.

— Говори.

— Не дозволяйте, чтобы эта молодая девушка покидала эту комнату сегодня ночью. Если уж необходимо, чтобы она ушла отсюда, позвольте мне сопровождать ее.

Екатерина не отвечала, но захлопала в ладоши, и карлик, послушный поданному знаку, кинулся к двери.

Между тем, Джиневра, снова потерявшая сознание, скоро пришла в себя от ласковых слов маски. Опустив свои большие черные глаза, пугаясь встретить его взгляд, она обратилась к незнакомцу смущенным голосом:

— Простите, благородный рыцарь, что я так нескромно говорила с вами. Мои уста выдали тайну моего сердца, но, клянусь своим спасением, я бы не позволила себе подобных признаний, если бы могла подумать, что мои слова достигнут вашего слуха.

— Это уверение излишне, прекрасная Джиневра, — отвечал человек в маске, — но меня огорчает мысль, что вы полюбили человека, который может дать вам взамен только любовь брата. Выслушайте меня. При помощи этого ключа вы можете пройти подземным ходом в отель Суассон. Тогда вам будет уже легче скрыться. Выйдя отсюда, ждите меня со стороны, прилегающей к церкви Святого Евстафия, в продолжение часа. Если в течение этого времени я не присоединюсь к вам, то уходите, а завтра утром ступайте в Лувр. Там спросите девицу Эклермонду. Вы не забудете этого имени, Джиневра?

— Я буду его помнить, — отвечала итальянка с чувством ревности.

— Вы найдете ее в числе фрейлин королевы Луизы, отдайте ей эту бумагу.

— На ней кровь! — вскричала Джиневра, принимая письмо.

— Я начертал это острием моего кинжала. Но исполните ли вы мою просьбу?

— Я согласна.

— Ну а теперь, прекрасная Джиневра, — продолжал он, — вооружитесь всем вашим мужеством, вы должны одна выйти из этой комнаты.

— А вы?