Заговор королевы (Оформление Н. Лазинской)

— Почему, — продолжал он в раздумье, — когда я гляжу на эти милые, хотя и безжизненные черты, тысячи забытых воспоминаний встают в моем сердце? Это лицо, хотя оно гораздо прекраснее, напоминает мне давно забытый образ, поглощенный событиями прошлого, оно мне напоминает грезы юности, страсть, горячий бред. Оно напоминает мне одно событие моей жизни, о котором я даже не хочу вспоминать. Кто этот молодой человек? Или, вернее, если только мои глаза не потеряли своей проницательности и не стали слепы ко всему, кроме великолепия блестящих светил ночи, кто это?..

Размышления астролога были прерваны тяжелым вздохом джелозо. Тогда Руджиери прибегнул к своему пузырьку и дрожащей рукой принялся расстегивать камзол молодого человека, чтобы облегчить ему дыхание.

Отстранив складки его окровавленной рубашки, он увидел грудь молодой, прелестной женщины. Глаза его засверкали под прикрывавшей их оболочкой.

— Вот что я подозревал, — прошептал он. — Переодетая молодая девушка! Вероятно, безрассудно отдала свое сердце Кричтону. Если это так, то она послужит мне полезным орудием. А мне необходимо подобное вспомогательное средство в моих намерениях относительно его. Ах! Что это, амулет? Нет, именем Парацельса, маленький золотой ключик античной формы, на такой же цепочке, по превосходной отделке которой видно, что она из Венеции. Ах! Прелестная девушка, в моих руках разгадка вашей жизни, которой я со временем воспользуюсь. С вашего позволения, я возьму ключ.

И Руджиери, который никогда не стеснялся в средствах для достижения своих целей, не колеблясь снял цепочку и готовился спрятать ее, как вдруг был встревожен знаками своего черного слуги.

Звук, изданный карликом, походил на шипение змеи, застигнутой врасплох. Все звуки, издаваемые несчастным созданием, ограничивались смехом и свистом: первым он выражал радость, вторым страх. Астролог очень хорошо понял значение настоящего звука. Следуя направлению красных сверкающих глаз карлика, он увидел человека, на которого маленькое взбешенное чудовище таращило глаза, шипело и плевало, как сова, захваченная в дупле куницей. Незнакомец был в маске и закутан в широкий черный плащ. Не успел еще Руджиери спрятать цепочку, как вновь пришедший был уже возле него.

Глава шестая МАСКА

Астролог не мог скрыть своего смущения. Он рассматривал незнакомца в маске с недоверием, смешанным со страхом.

— Не волнуйтесь, — обратился замаскированный человек к Руджиери, — я друг!

— Чем вы докажете? — отвечал астролог с подозрительностью. — В вашем голосе, я согласен, слышится честность, но ваша одежда и манеры не способны внушить доверия. Мы не в Венеции, сеньор, и карнавал еще не наступил, ваш костюм здесь не допускается, как в столицах по ту сторону гор. Наши добрые граждане Парижа находят, что маска не оправдывает постороннего вмешательства, и я достаточно жил между ними, чтобы присвоить себе некоторые из их, может быть, глупых взглядов на этот счет. Простите, сеньор, если я к вам несправедлив. Частые вероломства сделали меня благоразумным, отчасти недоверчивым.

— Вы правы, — возразила маска, — благоразумие — принадлежность вашего возраста и вашего характера, однако же мне кажется, что наука, которой вы занимаетесь, поможет вам отличить друга от врага.

— Я не могу читать сквозь маску лица людей, сын мой, — отвечал Руджиери, — это было бы все равно, что глядеть через темное стекло. Кто же наблюдает звезды с завязанными глазами? Откройте ваше лицо, и я скажу вам, тот ли вы, за кого выдаете себя.

— Вы оскорбляете меня своими подозрениями, — возразила маска. — Повторяю, я ваш друг. Вы меня хорошо знаете, в чем вы получите полное удостоверение. Вы убедитесь также, что я имею некоторые права на услугу, которой я требую. Но так как я нуждаюсь в величайшей тайне и открытие лица моего или даже имени сопряжено с опасностью, то вы, надеюсь, позволите мне сохранить инкогнито.

— Уверяю вас, — отвечал Руджиери, вновь обретший свою самоуверенность, — я нисколько не желаю проникнуть в вашу тайну. Если бы я желал этого, то давно бы узнал ее. Требуется большое притворство тому, кто хочет обмануть проницательность Козьмы Руджиери. Но перейдем к делу. Этот молодой человек, — Руджиери поспешно поправил одежду юной венецианки, — нуждается в моей помощи. Скажите, что угодно вам от меня?

— Прежде чем продолжать, — возразила маска, — я прошу вас принять кошелек в знак моей искренности. Он вам даст более полное и верное понятие о моем характере, чем мои черты.

Говоря это, он положил полный кошелек в руку астролога, который, не колеблясь, его принял.

— Ваши слова справедливы, сын мой, это лучшее средство отличить настоящих друзей от ложных. Лицо может быть обманчиво, но здесь нет ничего поддельного, — продолжал он, взвешивая в руке туго набитый кошелек. Одновременно он поручил свою ношу Эльбериху.

— Чем могу вам служить? Все, что в пределах моего знания, к вашим услугам!

— Одним словом, — отвечала маска, — я люблю…

— А, понимаю! — прервал многозначительным голосом Руджиери, — вам не отвечают взаимностью…

— Вы угадали!