Заговор корсиканок

Операция прошла без сучка без задоринки, после чего мальчуган и старуха разошлись в разные стороны, очень довольные друг другом. Бомба должна была взорваться в пять минут одиннадцатого.

Ровно в десять Эспри и Мирей переступили порог дома и сели в машину. Немного поспорив, они решили, что позавтракают в Болье. В четыре минуты одиннадцатого машина тронулась с места и поехала в сторону бульвара Сесоль. А ровно в пять минут одиннадцатого супруги Акро улетели в небытие от взрыва, потрясшего весь квартал.

ГЛАВА V

Увидев, что ее муж, положив трубку на рычаг, смертельно побледнел и, задыхаясь, так рванул ворот рубашки, что отлетела пуговица, Анджелина Сервионе испугалась, что сейчас овдовеет. Она помнила, что именно так умер дед ее супруга.

– Оноре, ты…

Комиссар знаком приказал ей молчать. Мало-помалу к его щекам снова прихлынула кровь.

– Мне остается лишь подать в отставку, – хрипло проговорил Сервионе.

– Но, послушай…

– В кои-то веки я собрался утром отдохнуть…

– Может, ты мне все-таки скажешь…

– Только что убили Эспри Акро и его жену, – перебил ее полицейский.

– Убили? А ты вполне уверен, что это убийство?

– Разве что Акро сам подложил в машину бомбу, отправившую их под облака!

– Ты… ты больше ничего не знаешь?

– По-твоему, этого мало? После Мариуса Бенджена и Пелиссана теперь еще и Эспри… вендетта продолжается!

– А не слишком ли ты спешишь с выводами?

– Во всяком случае, уж в чем я не сомневаюсь, так это в том, что очень скоро мне позвонят из марсельского управления следственной полиции и спросят, не вообразил ли я, будто правительство отправило меня в Ниццу отдыхать. И если я в ближайшее время не покончу с этой серией убийств, придется нам складывать чемоданы!

– Я уверена, что ты справишься, Оноре!

– Да услышит тебя бог полицейских! Позвони Кастелле в управление и скажи, что я жду его в Сен-Бартелеми. А уж когда я вернусь – даже не представляю.

Понимая, что спорить бесполезно, Анджелина тихонько пожала плечами.

– Мне не привыкать.

Как только за мужем закрылась дверь, мадам Сервионе, выполняя приказ, позвонила инспектору.

– Кастелле? Это Анджелина… Мой муж уехал в Сен-Бартелеми и просил вас присоединиться к нему как можно скорее.

– Лечу. Мадам Сервионе…

– Да?

– В каком шеф настроении?

– В чудовищном… говорит об отставке…

– Веселая перспектива…

– Кастелле… у вас есть какие-нибудь догадки, кто бы это мог сделать?

– Не догадки, мадам, а уверенность. Я знаю убийцу, не ни за что на свете не стану говорить о нем с вашим мужем. У него и так полно неприятностей.

– Однако ему необходимо положить конец этой кровавой истории – провал может слишком дорого обойтись.

– Не беспокойтесь, мадам Сервионе, я думаю, развязки не так уж долго ждать. У меня есть кое-какие соображения…!

Сервионе молча разглядывал обломки разнесенной взрывом машины. Комиссар полиции квартала объяснял, что только чудом не пострадал никто, кроме намеченных прея ступником жертв.

– А тела?

– Все, что от них осталось, завернули в одеяло и отправили в морг.

– Ошибки в опознании исключены?

– Да, несколько человек видели в окно, как все произошло, после того как супруги Акро – а их здесь хорошо знают – сели в машину.

– А что за бомба?

– То, что удалось найти, послали в лабораторию, и там наверняка над этим уже работают.

– Это все, что вы можете сообщить?

– Пожалуй, да… Ах да, один старичок уверяет, будто знает кое-что о преступнике, но, по-моему, бедняга малость не в себе… Тем не менее я велел отвезти его в комиссариат до моего возвращения.

– Поехали, потолкуем с ним.

Кастелле примчался как раз вовремя, чтобы избавить шефа от необходимости воспользоваться полицейской машиной – комиссар Сен-Бартелеми пришел пешком.

Свидетель сразу понравился комиссару Сервионе. Высокий, худой, седовласый старик представился на военный лад:

– Жюль Фалькон, восемьдесят один год, андюжан-шеф[8] колониальных войск, в отставке…

– Садитесь, мой друг. Вы, кажется, видели убийцу?

– Возможно.

– Я вас слушаю.

Отставной унтер-офицер объяснил, что имеет обыкновение часами сидеть у окна – в какой-то мере это помогает ему переносить тяготы одиночества. Он так хорошо изучил все подробности пейзажа, что невольно обращает внимание на малейшие изменения, на все новое и необычное. Так вот, в последние шесть дней его очень заинтересовало странное поведение двух старух (сердце у комиссара учащенно забилось). Каждый день, в определенное время, они останавливались на тротуаре напротив дома, где жили Акро, и, похоже, то смотрели на часы, то что-то записывали на клочке бумаги.

– Вы их видели и сегодня утром?

– Только одну – ту, что поменьше.

– А могли бы вы их описать?

– Довольно трудно… Слишком велико расстояние, и потом, они так кутались в покрывала, что лица толком и не разглядишь…

– В черные покрывала?

– Вроде бы – да.

– Вам знаком национальный костюм корсиканских крестьянок?

– Клянусь честью, да! Совершенно верно! Еще бы мне его не знать – я два года служил в бастийском гарнизоне.

– Спасибо.

Когда они вышли из комиссариата, Сервионе выглядел не таким убитым, как опасался Кастелле.

– Я думаю, комментарии излишни, а? – только и сказал он.

– Да, шеф.