Заговор корсиканок

Консегюд вздрогнул.

– Ты все-таки думаешь, это те старухи…

– Да!

– Ну и ну! Жозетт?

– Возможно, Фред и прав… кто знает?

– Но самым молоденьким из них далеко за семьдесят!

– И что с того?

– Не забывай, Гастон, они приехали из страны, где вендетта священна…

– И Сервионе наверняка даже пальцем не шевельнет, чтобы арестовать этих бабок, он ведь их земляк! – добавил Кабри.

Вновь наступившую тишину нарушил Консегюд:

– Если ты прав, Фред, придется признать, что старые стервы водят нас за нос с самого начала: Базилия наверняка была в Вилльфранш, когда тебе вздумалось устраивать там фейерверк, и засекла всю компанию.

– Возможно…

– Раз уж ты сегодня такой умный, может, подскажешь способ угомонить этих мерзавок и заставить отцепиться от нас?

Неожиданно в разговор вмешался Бэроль:

– А чего искать способ? Есть только один! Я пойду туда и потолкую с бабками! Клянусь, после этого они навсегда оставят нас в покое!

– Доставь мне удовольствие, посиди-ка лучше спокойно! Неужто не понимаешь, что Сервионе со своими ищейками только того и ждут, чтобы на нас наброситься?

По правде говоря, комиссар куда больше опасался Базилии, чем Консегюда. Он слишком хорошо знал, как труслив бандит и насколько решительна корсиканка. И Сервионе приказал днем и ночью не спускать глаз с «малой Корсики». Поэтому, когда инспектор Кастелле явился к Базилии Пьетрапьяна, а потом погрузил в машину пять старух в черных платьях и традиционных покрывалах, за ним с некоторым изумлением наблюдали два агента в штатском. Впрочем, поразмыслив, полицейские решили, что старух вызвал к себе комиссар Сервионе.

На самом деле эту прогулку затеял сам Кастелле и сумел уговорить Базилию согласиться с его планом. Добравшись до Гольф-Жуана, полицейский устроил пассажирок в бистро и, заказав им кофе, направился в «Веселого матроса».

Не успел Кастелле переступить порог общего зала, как к нему бросилась супруга Юбера:

– Ах, господин инспектор, я так хотела с вами поговорить!

Но, прежде чем полицейский ответил, к ним подскочил Юбер.

– И о чем же тебе вздумалось с ним толковать? – заорал он.

– Ни о чем…

– Да? Ни о чем… Вот интересно… Верно я говорю, а, легавая ищейка?

– Вы в стельку пьяны, Юбер.

– Может, и пьян… но я пил не соленую водичку, как Кастенье…

Юбер вдруг расплакался.

– Не заслуживал он этого, Полен, нет… право слово, не заслуживал…

– Не заслуживал чего?

– Это вас не касается! Ишь, хитрец нашелся! Видишь, моя курочка, он всегда задает вопросы… А ты сама, часом, не о Полене ли хотела поболтать, а?

– Совсем взбесился?

– Не делай глупостей, крошка! Попробуй только хоть на секунду открыть ротик – и я тебе его законопачу навеки!

– Так, значит, Кастанье отправили на тот свет? – спросил инспектор.

Юбер вытаращил глаза:

– Черт! Кто ж это вам сказал?

– Да ты сам, болван! – не выдержав, завопила его жена.

Полицейский не упустил случая усугубить замешательство хозяина «Веселого матроса»:

– Как ни жаль, но я вынужден арестовать вас по обвинению в убийстве, старина.

– Меня?

– Черт возьми! Вы же только что почти признались.

– Это ложь!

От страха Юбер мгновенно протрезвел.

– В таком случае, почему вы печалились о Кастанье?

– Потому что он болел…

– Перебрав соленой воды?

– Вот-вот… соленой воды…

– И где же он теперь, этот несчастный Полен Кастанье?

– Я… я не знаю… откуда же мне знать?

– Как – откуда? Он такой же ваш приятель, как и убийцы Консегюда, которым вы состряпали фальшивое алиби.

– Опять та же музыка!

– Что бы вы там ни думали, Юбер, но я отношусь к вам с большой симпатией…

– Ну да?

– И мне было бы очень грустно узнать, что вы разделили судьбу Бенджена, Пелиссана, обоих Акро и, вероятно, Кастанье…

– Не понимаю, с чего бы…

– Я вам уже объяснил, Юбер… С точки зрения убийцы ваших друзей, вы так же виновны, как и они… ведь именно по вашей милости они ускользнули от правосудия…

– Слова… слова…

– Вот что, Юбер, в доказательство того, что я вам не враг, могу открыть одну тайну… Я, вернее, мы знаем, кто прикончил ваших друзей.

– Не может быть?

– Даю вам слово!

– Тогда почему вы их не арестуете?

– Не хватает доказательств… Эти чертовки на редкость ловко работают…

– Чертовки?

– Да, старые корсиканки в черных покрывалах. Все они – в таком возрасте, когда уже нечего терять, и живут только ради мести за Пьетрапьяна.

– Старухи?

– Да. Бенджен умер, после того как вышел от них… Две старухи побывали в саду, где погиб Пелиссан… Еще двух видели у дома Акро… Мы называем их «черными ведьмами»… Желаю вам, старина, никогда с ними не встречаться, иначе можете читать заупокойные молитвы…

Юбер облизал пересохшие губы.

– Вы шутите?

– Думайте, как хотите. Я вас предупредил, и все. Справиться самому вам не по силам, Юбер, лучше уж признайтесь нам во всем, пока не поздно…

– Не понимаю…

– Тем хуже для вас.

Кастелле встал.

– До свидания или прощайте, Юбер.

– Я бы предпочел сказать «прощайте».

– На вашем месте я бы так не говорил…

Глядя вслед полицейскому, Юбер чувствовал, что едва стоит на ногах. Он совсем запутался и еще не отошел после недавней попойки, а потому счел самым разумным немножко вздремнуть.