Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина

«Ян Гамарник выделился политическими и административными способностями в провинциальном масштабе, – писал о нем Троцкий 17 июня 1937 г. – В 1924 г. я слышал о нем как об украинском «троцкисте». Личные связи с ним у меня уже оборвались…Радикально покончил он с «троцкизмом» еще в 1925 г. Для перевоспитания его отправили на Дальний Восток»¹²²⁴. Так что начавшаяся чистка советских учреждений снизу до верху, а с начала 1936 г. и армии могла легко захлестнуть и Гамарника. Как человек, находившийся не только близко к этому процессу, но по должности обязанный и вынужденный в этом участвовать, он лучше многих других понимал тенденцию «чистки», которая начинала выходить из-под контроля и самого Сталина. Кроме того, критика Блюхера так или иначе затрагивала репутацию и Гамарника. Ведь он от Наркомата обороны курировал Дальний Восток, ОКДВА и ее боевую подготовку. Замечания в адрес Блюхера и претензии, ему предъявлявшиеся, были в то же время замечаниями и претензиями, обращенными к Гамарнику. Но были и иные поводы и основания для его беспокойства за свою карьеру, да и за жизнь.

9 апреля 1936 г. Сталин выдвинул Тухачевского на должность 1-го заместителя Наркома Обороны СССР. До этого, с лета 1934 г. на эту должность был назначен Гамарник. Собственного говоря, его с этой должности в апреле 1936 г. и не снимали. Однако у него появился соперник – еще один 1-й заместитель наркома. Сталин это понимал и делал сознательно, руководствуясь древним принципом властителя, стремящегося к укреплению власти в условиях, когда появляются новые претенденты на большую власть: divide et impera – «разделяй и властвуй». Надо было ослабить авторитет и влияние Гамарника в Красной армии и в высшем комсоставе, и он, Сталин, назначает еще одного 1-го заместителя – Тухачевского. Кроме того, Тухачевский в последние годы казался вполне «покладистым» и политически более надежным, чем Гамарник, лично близкий к Якиру. Хотя, как отмечалось выше, возникли сомнения и в его лояльности во время пребывания во Франции. Во всяком случае, во-первых, вести борьбу одновременно с несколькими военными вождями он опасался: они могли объединиться. Во-вторых, Тухачевский в военно-политическом отношении вряд ли мог представлять серьезную угрозу: в его руках не было реальных войск, он не пользовался поддержкой большинства представителей военной элиты. Без Якира или Уборевича, их поддержки и их войск Тухачевский не представлял серьезной угрозы. Во всяком случае, в отношении его до поры до времени можно было повременить. А пока Тухачевского, его честолюбие можно было использовать в борьбе против этой группы – Якира, Гамарника, Уборевича.

Впрочем, назначение было, в общем-то, вполне обоснованным: самым слабым местом в Красной армии была ее профессиональная боевая подготовка. Тухачевскому поручается именно этот участок, создается отдельное, подчиненное непосредственно Наркому Управление боевой подготовки РККА, начальником которого назначают Тухачевского в ранге 1-го замнаркома. Все вполне логично, и в то же время, условно говоря, половину власти у Гамарника отняли. Этот ход Сталина был исключительно удачным: так он удовлетворял, хотя бы временно, амбиции и обиды Тухачевского, посеяв в его мечтах возможные надежды на занятие в ближайшем будущем должности Наркома обороны («колея» известная: в свое время Фрунзе занял ступеньку замнаркома, как трамплин к прыжку на вершину военной власти). При этом Сталин понимал, что у Тухачевского нет сильной моральной поддержки в высшем комсоставе и что этим назначением он обязан ему, Сталину. Поэтому нет опасности, что Тухачевский, по крайней мере, в ближайшее время сможет политически и нравственно заметно влиять на умонастроения комсостава. Тем более что у него натянутые отношения и с Ворошиловым, и с Егоровым, и с Уборевичем, и с Якиром, враждебные – с Буденным и некоторыми другими высшими командирами. В этом отношении интересно замечание Буденного на заседании Военного совета 1–4 июня 1937 г.