Заговор Мерлина

Сибилла отпустила Грундо. Казалось, она во всем подчинялась этому фальшивому мерлину. Она поманила к себе Ника. Из вихря тотчас же вылетела стайка прозрачных существ. Они окружили Ника и потащили его на открытое пространство. Я пыталась их остановить. Я совершенно не могу сказать, сделала бы я то же самое, если бы на месте Ника был кто-то другой. Я только знаю, что сердце у меня колотилось где-то в глотке, и я протягивала руки и пыталась удержать прозрачных существ. Но их нельзя ухватить руками: пальцы то ли проходят насквозь, то ли соскальзывают, – а сами существа были слишком поглощены магической бурей, чтобы слушать меня. Думаю, большинству тех, кто смотрел со стороны, должно было казаться, что Ник, спотыкаясь, по своей воле выбрался на открытое пространство и упал на траву.

– Жертва явилась сама! – провозгласила Сибилла.

Фальшивый мерлин ухмыльнулся.

– Воистину так! – сказал он.

Он протянул длинную тощую руку к ящику, который стоял рядом с его креслом, откинул небольшую крышечку наверху, пошарил внутри и вытащил целый пучок извивающихся саламандр. Когда крышка снова захлопнулась, он наклонился вперед и медленно-медленно окунул саламандр в дымящееся серебряное ведро.

Внутри ведра было холоднее самого холодного льда. Беззвучный вопль бедных саламандрочек, которых окунули в этот холод, пронзил нас всех, точно электрический удар. Но Нику пришлось хуже всех. Его тело тотчас покрылось серебряной рябью. Мелкие волны набегали друг на друга, образуя серебристые листочки, как будто Ник лежал на мелководье, озаренном солнцем. И Нику это явно причиняло мучения. Он катался по земле, пытаясь закричать, но почему-то не издавая ни звука, – быть может, он был не в силах кричать, – и каждый раз, как мелкие волны образовывали очередной листочек, это, казалось, причиняло ему еще более сильную боль. Он корчился, то съеживался, то вытягивался, беспорядочно размахивал руками и ногами, почти как те саламандры, которых держал в кулаке фальшивый мерлин.

– Что может быть лучше добровольной жертвы? – сказал фальшивый мерлин.

Он взглянул на саламандр, убедился, что они немного оправились, и спокойно снова окунул их в серебряное ведро. Сэр Джеймс – вот гад! – с интересом наклонился, чтобы посмотреть.

– Ну так же нельзя! – в отчаянии воскликнул Тоби.

Возможно, ему было жалко Ника, но, зная своего кузена, я подозреваю, что в первую очередь он переживал из-за саламандр.

– Да, так нельзя! – согласился Грундо.

Тут король, похоже, заметил, что происходит, хотя бы отчасти. Он перевел взгляд с Ника на фальшивого мерлина и спросил:

– Что это такое, а?

Тоби подпрыгивал на месте, не зная, что делать. Алиша ткнула его локтем и прошипела:

– Тихо! Не мешай!

– Ваше величество! – Фальшивый мерлин улыбнулся и встал, помахивая пригоршней умирающих саламандр. – Мы собрались здесь сегодня, чтобы восстановить королевскую власть в ее подлинном, древнем виде. Как уже было объяснено вашему величеству, ваша власть утратила свое древнее, подлинное значение. Вы широко используете технологию и почти не контактируете с магией Островов Блаженных, из-за чего ее древние, подлинные формы пришли в упадок. Поэтому вы приняли решение отречься от престола.

Он сурово взглянул на короля.

– Не так ли, ваше величество?

Король очумело потер лицо руками.

– Отречься? Ну да, мы вроде бы собрались здесь зачем-то вроде этого… – согласился он неуверенно. – А потом что будет?

– Как – что? Потом мы возведем на престол истинного короля! – объявил фальшивый мерлин, стараясь, чтобы его пронзительный голос звучал как можно более внушительно. – Мы посадим на ваше место принца Эдмунда, в присутствии обоих архиепископов и жрецов всех прочих религий, и, как должно, скрепим обряд жертвенной кровью.

– А-а! – сказал король. На миг он, казалось, встревожился и исполнился легкого отвращения. Но потом мирно сказал: – Ну что ж, ладно. Если Эдмунд…

Он остановился, отвлекшись, потому что фальшивый мерлин наклонился и снова окунул злосчастных саламандр в белый дым, валивший из ведра. На этот раз саламандры умерли. Шок от их смерти походил на удар бича. Мелкая рябь покрыла Ника так густо, что его стало почти не видно – просто катающееся, корчащееся, дергающееся нечто под переливчатой серебряной сеткой.

– Эй, послушайте! – сказал принц Эдмунд. Он вышел из-за спины короля и встал, глядя на Ника – точнее, на то, что было видно на месте Ника. – Я думаю, это не… Я хочу сказать, вы что, говорите о человеческом жертвоприношении? Я не уверен… И что будет тогда?

«Ну надо же! – подумала я. – А принц Эдмунд-то, оказывается, порядочный малый!» Но тут к нему с топотом подбежала Сибилла и положила свою толстую руку ему на локоть.

– Ваше высочество! – сказала она тактичным громким шепотом, который был слышен всем. – Если вы не хотите, пожалуйста, скажите об этом сразу. У вашего высочества четверо младших братьев, и любой из них наверняка согласится вести вместо вас Острова по единственно верному пути.

Было видно, что принцу такое предложение совсем не понравилось. Он никогда не любил своих братьев.

– Ну, в таком случае… – протянул он.