Заговор Мурман-Памир

Р. S. «Чуть не забыл, уж если Вы здесь, навьючьте оставленные впопыхах Берендеевым, очень важные для него, рукописи и мешки с травами. Взять их нужно в пещере № 15 по берендеевскому плану (он-то, конечно, у вас есть), сдать же немедля ни секунды по прибытии в Москву прямо во временную лабораторию Берендеева под столовой „Памир“ в ком переулке на Трубе.

Еще раз простите».

Д.

Бурундук в раздумьи остановился над письмом. Обратился к застывшему перед ним киргизу, показывая рукой на движущиеся в долине отряды:

— Кто эти люди и почему они идут не к озеру, а от озера? И что делает Худеяр-хан?

Киргиз ответил:

— Аллах ведает дела могущественного Хай-Ходжи-Худеяр хана. Что касается дехкан (крестьян) и пастухов, то никто не верит, что шайтан сидит под скалою. Баи-хозяева хотят, чтобы мы оставались в отряде, но пастухи и дехкане непрочь вернуться к стадам, женщины одни не управляются. Баранчуки, которым было обещано полное прощение, получив оружие и жалованье за месяц, снова повернули коней в горы: сказав: воюйте с большевиками, а мы по-старому будем резать и тех, и других.

Лицо Бурундука подергивала усмешка:

— Вот так фунт! Значит, баранчуки дали стрекача в горы, а пастухи расходятся по своим стадам. Очень хорошо. Ну, что же скажут его пресветлость и русские собаки, не те, бывшие около озера, а в лагере, вдохновители надписей на скалах, с полковником Розовым во главе? А не попробовать ли?..

Но с другой стороны в голове пронеслись: сомнительность задачи, 1-е июня (этого не надо забывать) и адрес лаборатории в Москве. Это поистине беспечное письмо открыло ему немного, но достаточно.

Киргиза отпустили. Лысая спина его халата над выпяченным крупом коня провалилась в осыпях между чахлыми кустами.

Теперь тронул коня и Бурундук.

— Едем, Садык!

— К озеру?..

— Нет, Садык, не к озеру, на Москву, назад.

— На Москву? А шайтан?

— Вот все, что надо от шайтана!

Бурундук хлопнул по письму.

Перевалили цепь холмов и выехали на равнину. Под ногами почва твердая, как камень, была иссечена трещинами.

— Нехорошо, — сказал, глядя под ноги, Садык.

Небо затянулось тучами, посыпал мелкий снег. С удивлением Бурундук видел, что трещины под ногами исчезали, земля становилась мягкой, удобной для копыт.

Немного позже копыта лошадей начали прилипать к почве, чавкать и вязнуть. Скоро лошади, вытаскивая копыта, выбивались из сил.

Цепь холмов на горизонте, все время казавшаяся близкой, сколько к ней ни приближались, оставалась недосягаемой.

Быстро темнело. Все кругом становилось безотрадно. Слезши с коней, путники тащили их за собой, проваливаясь по колени, в становившуюся все более и более вязкой трясину.

Вдруг в сгустившихся сумерках разглядели шестерых или восьмерых всадников, быстро продвигавшихся на маленьких тибетских лошадках, умело выбиравших проходимые места и прыгавших с кочки на кочку. Поневоле пришлось звать на помощь. Коней наших путников схватили под уздцы, повернули, повели.

— Туда, туда! указывал Бурундук на север.

Отрицательно качали головами.

— Еще 1000 локтей пройти и погибель там. Сам Аллах нас послал к тебе на помощь.

От немного грубых и навязчивых услуг не приходилось отказываться. Шли в совершенно обратном направлении. Наконец, вышли в песчаную котловину, стиснутую скалами, где открывался проход в соседнюю долину, и на утесе возвышалась надпись, то самое место, где Бурундук и Садык были накануне.

В пещере под надписью решили заночевать.

ЯША СОВЕТЛЯР — ДА ЗДРАВСТВУЮТ СОВЕТЫ

Навозные жуки, не люди, — прав был белогвардеец!

Раздутые от кумыса, с деревянными оттопыренными руками, пики качались, похожие на клешни. Один сидел как-то в стороне от других, хотя в общем особенно не выделялся, и однако это был арестованный, везли его в ставку на суд и жестокую расправу.

Бурундук растянулся на гладком камне, закинул голову и захрапел. Позже в кромешной темноте, полной сонного дыхания киргизов, чуть слышный шепот разбудил Бурундука.

— Ата, ата! Я слушал, что говорили киргизы. Незнакомец подозрителен! Был приказ всех незнакомых и нездешних, проезжающих по степи, доставлять в отряд!

— …Мм… А не узнал ты, что это за человек, спящий поодаль?

— Это пленник. Пастух, ударил бая в споре. Бай посылает его к Худеяр-хану на суд.

— А-а… Так и запишем. Спи, голубчик, утром поговорим.

Бурундук повернулся на другой бок…

Раннее солнце залило пещеру. Стены пещеры засияли, как зеркало. Киргизы, мрачные, сжимая рукояти кинжалов, стояли полукругом у выхода. Старик с изрезанным глубокими морщинами, похожим на губку, лицом, будил Бурундука.

— Слушай, нездешний! Тебе надо будет с нами поехать к нашим людям и к его пресветлости.

Киргизы пытливо смотрели на Бурундука. Бурундук сладко потягивался.