Заговор Мурман-Памир

И перерезал веревку, на которой держался Форд.

Левкина машина пропала наверху. Машина комсомольцев, все усиливая ход, понеслась вниз, должна была неминуемо расшибить ветхие перила набережной и очутиться в Москве-реке. Отпущена была в такой момент, что летела без риска зацепиться за что-нибудь по дороге.

Мартьяныч скинул подрезанные ремни и стал мучительно вырываться из остальных. Машина неслась. В тот момент, когда до перил оставалось уже несколько саженей, Мартьянычу удалось поймать руль и круто повернуть машину. Она завертелась волчком, бахнула в решетку одним боком и застряла, повиснув в воздухе колесом. Ремни Точного были одним моментом разрезаны. Машина выставлена на мостовую.

Подбегал милицейский.

– Хулиганье, что делаете, откуда машина?

– Делаем то, что нам надо, – хмуро ответил Мартьяныч.

– А ты тут не причем!

– Откуда, спрашиваю, машина?

Показали удостоверение. Милицейскому пришлось стушеваться, хотя вид у ребят был действительно подозрительный: вымокшие и помятые.

Тихонько катили по направлению к Лубянке. Не могли прийти в себя от событий прошедшей ночи.

Вдруг Точный спохватился.

– Который час?

Часы на бульваре показывали пять минут одиннадцатого.

– Ведь мне же в 10 час. к Сухаревой. В Мурман-Памир идти! Гони скорее!

Мартьяныч помолчал.

– Слушай, Коля, я во всяком случае не пойду. Я совершенно избит и устал. К тому же надо отвозить машину.

– Я пойду один, – сказал Точный.

– Я и тебе, Коля, не советую.

С этой минуты стена легла между двумя друзьями. Судьба их отныне разделилась. Мартьяныч вернулся к своим книгам, Точный пошел навстречу смертельно опасным приключениям. Мартьяныч еще пробовал его отговаривать.

– Не отдохнув, после такой-то ночи?

Точный только пожал плечами. Не доезжая Сухаревки, машина остановилась. Мартьяныч крепко жал руку товарища. Долго, не отрываясь, смотрел вслед фигурке Точного, решительно зашагавшей по Сретенке.

Точнее точного

Когда Точный подошел к Сухаревой башне, главлиповец уже стоял, опустив голову, засунув руки в карманы. Огромные уши того же клетчатого платка выделялись издалека на фоне башни, словно крылья ветряной мельницы. При виде Точного он вытащил из кармана плоские серебряные часы и обиженно протянул их.

– Десять минут одиннадцатого!

Точный разводил руками.

– Простите, товарищ, не мог никак! Очень был занят! А вы-то давно меня ждете?

– Мы-то, как условлено, без ошибочки, в десять часов! Точнее точного!

Точный рассмеялся.

– Да, да! Вы совершенно правы! Вы действительно оказались точнее Точного.

Этот случай привел его на минуту в хорошее расположение духа. Парень вглядывался в Точного.

– Да, чтой-то с вами неподобное, ровно вас купали, или что? Бледные какие. Откуда это вы?

– Это ничего, совершенно ничего! Я, знаете, не спал ночь!

– Так вы бы пошли соснуть!.. Что за напасть к ним иттить! Можно бы завтра!

– Нет, нет, уже давайте сейчас! Да это ведь и недалеко!

– Недалеко-то недалеко. Возле Трубы. В самом, конечно, центре города устроились. А то подождем до завтра?

– Нет, пойдем!

Пошли.

Наконец, главлиповец отчетливо произнес:

– Здесь!

На одной стороне узенького переулка торчала вывеска:

«Продажа ненормированных продуктов. С разрешения властей. П. Л. Мурман».

На другой – вросшая в землю дверка с корявой надписью:

«Памир».

– Что за чертовщина?

Точный в горестном недоумении переводил глаза с одной вывески на другую. Разом ясно представилось: угол Арбата, последняя в этом году мятель, две фигуры и:

– Я у Мурмана!

– А я в Памире!

И тогда же он себе сказал: значит, Мурман-то Памир существует. И вот. Как все просто!

Взялся за ручку двери в лавку Мурмана.

Дверь открылась и пропустила вошедших. Дверь за вошедшими закрылась. Но не открылась уже после этого целый день. Товарищ Точный через эту дверь обратно не вышел. Ни в этот день, ни в следующий. На третий день встревоженный Мартьяныч прибежал в Чрезвычайную. – Где же Точный? – Нет Точного! – Да куда же он делся?

– Пошел разыскивать Мурман-Памир.

– Что за ерунда. Вернется!

Но дни проходили. Точный не возвращался.

Через несколько дней товарищ Т. говорил:

– Да где же Точный? Почему он не приходит?

Собеседник его ответил:

– Не вернулся! Провалился в своем Мурман-Памире!

Сказал и вдруг посмотрел в глаза товарищу Т. и прочел в них ту же мысль, что мелькнула у него.

Именно:

– Ведь, пожалуй, Мурман-то Памир и существует!

Но в этот раз эти слова не были произнесены в Чрезвычайной.

Они были произнесены значительно позже.

– А время-то идет!

– Мм…

– И никаких сведений ни из Мурмана, ни из Ташкента!

– Никаких.

– Так ведь и июнь месяц скоро на носу будет.

– Будет!

Юльды-макашоты – путь страданий

Апрель…

Нежным дыханием теплой глины, цветущего урюка, овечьих шкур, кумыса и снежной журчащей воды проплывали в лицо Бурундуку частые, порой сливающиеся между собой кишлаки.

На горах, подступавших все ближе, огромные сползающие пятна льдин и прозрачный туман. Там вверху все таяло, здесь, в долине, снежной водой бежало на горячие поля… Фергана…