Заговор на любовь

Настя, жена Петра, сидела молча и напряженно смотрела на мужа и деверя. Казалось, она тоже пытается понять, что значат их переглядывания. А вот Ольшевский, с которым Алена только сегодня шапочно познакомилась, наблюдал за происходящим с интересом, и точно делал какие-то выводы. Тоже непростой он, вдруг поняла Алена. Совсем непростой. И не такой уж «рубаха-парень», как весь вечер это демонстрировал. Казалось, Александр в голове просчитывает, что он для себя может извлечь из этой накалившейся ситуации, которая разворачивалась на его глазах.

Следил за происходящим и прокурор, Алексей, которого Алена, по правде сказать, тоже не особо хорошо знала.

— Ладно, потом, — вдруг резко бросил Петр, похоже, заметив, что все взгляды за столом обращены на них.

Вроде и брату сказал, а при этом на нее глянул еще раз через голову Николая. И в этом тяжелом и злом взгляде Алене почудилось предупреждение. Она только выше голову подняла. Подумаешь, и не с такими приходилось на работе сталкиваться! Должность начмеда подразумевает, что начальство на нее все стычки и спорные вопросы сбрасывает, заставляя улаживать конфликты и с облздравом, и с недовольными пациентам-клиентами. А в частной клинике люди любили скандалить не меньше, чем в бюджетной.

— И все же зря, зря ты от вина отказываешься, оно здесь хорошее, — словно и не было этих нескольких давящих мгновений, повернулся Коля вновь к ней.

Настя, будто только этого и ждала, повернулась к Алексею и спросила что-то про громкое судебное дело, которым сейчас его отдел занимался. То освещалось на всех телеканалах, и не было ничего удивительного, что жена Петра, когда-то так же работавшая в прокуратуре, заинтересовалась деталями. Алексей начал отвечать, Петр сделал вид, что ему интересно…

А Алена вновь под магию темного взгляда Николая попала, непонятного и непривычного сегодня. Из огня да в полымя, как говорится. Зря инстинктивно на вопрос обернулась. Стоило в тарелку уставиться. Эти два брата сегодня играли на ее нервах, пусть и каждый по-своему.

— Что же ты сам не пьешь, если меня так уговариваешь? — хмыкнула, чувствуя, как пальцы начинают мелко дрожать, и проклиная собственную слабость к этому мужчине. Ну ведь не стоит он этого!

Коля же на ее вопрос рассмеялся, откинувшись на спинку стула. Вроде и расслаблен, и вольготно себя здесь чувствует, а ее словно накрывает какой-то штормовой и бурной волной сумятицы, мятежности, которые Николай излучает, несмотря на прикрытие вечного бесшабашного амплуа. Да что же это с ним?! И почему Алена так остро этого мужчину воспринимает? Отчего не может махнуть рукой на этого шалопая и принять явные и однозначные знаки внимания со стороны заведующего травматологией в их клинике? Толку в разы больше бы было!

— А я решил завязать с алкоголем, — хохотнул Коля, внимательно вглядываясь в Алену, будто мысли ее читал. Не позволял отвести глаза, как гипнотизировал. — И так на душе и за душой хватает грехов, куда мне еще такие зависимости? — вроде и в шутку, и с усмешкой в пол лица…

Но темное выражение глаз не давало Алене рассмеяться в ответ, пусть и растянула губы в притворной улыбке. Сама же внимательно всмотрелась в Колю.

— А дело уже дошло до зависимости? — таким же беззаботным тоном, как и он говорил, поинтересовалась, прячась за бокалом с водой.

Ее вопрос заставил Николая расхохотаться, привлекая уже к ним всеобщее внимание за столом. Но не было похоже, чтобы Колю это смутило. Он подался вперед, приблизившись к ней, словно они сидели здесь одни:

— Нет-нет, красавица, доктора выключи. Меня уже не спасти. Случай безнадежный и неоперабельный, так что и пытаться не стоит, — подмигнул ей, но выражение глаз все такое же глубокое и странное, затягивающее.

— Где ты слов таких набрался, специфических, Николай? — против воли рассмеялась Алена, отставив бокал с водой. — Это наш профжаргон, медицинский, а никак не юридический.

— Так у тебя и набрался, Леля, — неожиданно для нее назвал ласкательно, как только Маша и окликала Алену. — Я тебя всегда внимательно слушаю, — снова подмигнул…

У Алены слов не нашлось. Так и замерла опять, как будто ей мужчина впервые приятные глупости говорил, растерялась, растеклось что-то в душе от этого обращения, непривычного и такого значимого именно в его устах… Но и резануло внутри от смысла, который он шуткой пытался замаскировать. И бог его знает, как бы Алена выкручивалась, не включись у нее телефон, выставленный на беззвучный. Пришло сообщение.

Честно сказать, с радостью ухватилась за этот предлог. Номер был не знаком, и, вполне допуская, что вызов может быть связан с работой, поднялась со стула… через секунду промедления подхватила и свою сумку, и подруги.

— Извините, по работе, — бросила сразу всем за столом, и поспешно вышла из зала, пусть это больше напоминало бегство, на ходу читая…

Маша просила забрать ее вещи, обещая, что сейчас кто-то подъедет и заберет.