Заговор обезьян

— Зойка! — истошно заорал вертолётчик, размахивая длинными руками.

— Ой, Толечка! Откуда ты! — на весь перрон радостно всполошилась проводница Зоя. А тот, подхватив девушку со ступенек, прижал её к себе, и со стороны это казалось естественным порывом заждавшегося мужчины.

— Зайчик, человеку надо до Хабаровска, он документы потерял, очень надо, довези! — скороговоркой зашептал вертолётчик на ухо девушке. И, вцепившись в плечо подопечного железными пальцами, развернул к проводнице: покажись! Девушка ещё не успела ответить, а беглец уже понял: не возьмёт! Он уже разглядел блестящий и пафосный состав, в такие не берут безбилетных пассажиров. Ну, шофёр! Ну, вертолётчик!

— Толичек, миленький, ты что? — откинулась Зоя и, приподнявшись на цыпочки, зашептала: — У нас с Улан-Удэ какие-то военные по составу ходят. А двое как засели в купе, так уже час сидят… Никак не могу… Я б всё для тебя сделала, Толянчик! — И тут же ожило станционное радио: Пассажирский поезд «Москва — Владивосток» отправляется с первого пути… Говорят, кто-то у вас сбежал, так ищут… Граждане, будьте осторожны… Этот… забыла фамилию… Переходите железнодорожные пути только по переходу… Толик, у меня другой номер телефона! — И, взобравшись на ступеньки, женщина выкрикнула цифры. — Звони!

— Зайчик, повтори! — прыгал на перроне баскетболистом вертолетчик. Но проводница, обернувшись к кому-то в тамбур, уже не слышала. И тогда он стал теребить подопечного:

— Помаши, Коля, тете ручкой! Ох, я тебя, подруга, и встречу, ох, и встречу! — А потом громко, на весь перрон известил: «Вот так всегда! Не успеешь бабу оставить, как она уже и не твоя! Скажите, мужики, я не прав?» — развернулся он к патрулю. Те с каменными лицами молча прошествовали мимо. А вертолётчик, балагуря, уже толкал подопечного в другую сторону.

И когда они оказались за пределами освещённого неживым светом перрона, всё будто ножом отрезало: и суету прибытия и отхода поезда, и патрулей, и пассажиров, и проводницу Зою, и того в полотняном костюме, что стоял, покуривал. Наблюдал? Тогда почему им дали уйти? Обступившая темнота была глухой, вязкой, но и спасительной. Они кинулись в просвет между домами, в один двор, другой, и неожиданно скоро вырулили прямо на оранжевый бок своей машины. Забравшись в остывшую, но казавшуюся теперь уютной кабину, беглец с трудом приходил в себя, удивляясь своей самонадеянности: он сегодня непременно сядет на поезд. Толечка убедил? Да он и сам рад был обманываться. Чёрт возьми, не повезло! Не повезло? Очень даже повезло! Ищейки прошли мимо, не остановили, не обыскали, не задержали!

— Вот тебе, бабушка, и Юркин день! Не, это ж надо так лохонуться, а? От шо, значит, не везет, и как с этим бороться ты не знаешь? — повернулся вертолётчик к подопечному. И тот не мог скрыть своего раздражения и вроде как попенял:

— Ну, этого следовало ожидать… Тем более такой поезд! — Только вдаваться в детали не стал, не рассказывать же беспечному благодетелю, как охраняют такой состав. Анатолий и сам должен это знать, но ведь легкомысленный, как мальчишка! А он сам?

— Ты шо, расстроился? Да, пролетели мимо тазика! Давай найдём другой, — хихикнул вертолётный шофёр. Но беглец шуточку не принял и отпасовать не захотел.

— Ну, так что делать будем, а? — настаивал Анатолий. — Предлагаю трошки переждать… Сегодня ночью на другой поезд не стоит и пытаться!

Ещё бы! Кто орал на весь перрон! Так что сфотографировали их на станции Шилка, сфотографировали. Нет, надо расставаться, расходиться, разбегаться! До утра он как-нибудь пересидит, а утром пойдёт на вокзал и узнает расписание поезда, надо только обязательно переписать названия станций. Можно передвигаться и на перекладных, а для этого помощник совершенно не нужен.

— Спасибо, Толя, но это мои проблемы, и мне придётся их самому, понимаешь, самому решать, — бодро выговорил он и замолк, удивившись, что назвал малознакомого человека по-свойски — Толей.

— А як же! Сам и решишь. Как выберешься, так сразу и решишь. Слышь, я тут одно место знаю, там можно и переждать… — стал строить новые планы Анатолий. Но подопечный уже ничего не хотел и перебил:

— Если ты не будешь против, мы переночуем в машине, а утром…

— Не, в машине нельзя! Зачем в машине? Всегда найдётся любопытный мент: откуда такая, с чужими номерами? Номерами, номерами… — задумчиво бормотал вертолётчик и, вытащив телефон, нажал какие-то кнопки. Трубка отозвалась сразу, и в кабине был хорошо слышен чей-то тенорок: «На проводе! Толик, никак ты?»

— Я, я, Борис Фёдорович! Как вы там? Все живы-здоровы? А мы тут с товарищем недалеко, пустите, как говорится, переночевать? Не поздно? — сразу приступил к делу Анатолий. — Точно, не помешаем? — И голос ответил: — Можно, можно! Ты где, в Шилке? Ну, подъезжайте, чего там…

И, повеселев, шофёр передёрнул рычаг, и мотор обрадовался, зарокотал, готовясь в дорогу.

— Значит, так. Возвращаемся на исходную позицию, едем в сторону Первомайского, в той стороне есть курортик, Шиванда называется, не слыхал? И есть там один надёжный дом… Это как, годится?