Заговор обезьян

— Да вы проходите в дом, проходите. Спиногрызов я загнал, не тронут, — приглашал хозяин. Но как только они пересекли двор, сбоку от крыльца в железной клетке забесновались собаки. Их было две или три, но лаяли они свирепо, как целая свора. И вертолётчик вдруг пошёл прямо на клетку, и что-то такое сказал собакам, и те сразу стихли и только радостно взвизгивали.

— Ты по-каковски, Толик, с ними разговариваешь — обернулся с крыльца хозяин. И тот рассмеялся: «А по-собачьи, Фёдорович, по-собачьи!»

— Давайте скоренько, скоренько… Токо, мужики вы тут, на веранде, разуйтесь. Ты ж, Толик, знаешь, Нинка такой порядок завела, чтоб в дом разувшись заходили, — суетился хозяин. А потом открыл дверь, и они очутились в такой большой комнате, что в ней терялись и шкафы у стен, и два дивана, и большой стол недалеко от лестницы, ведущей на второй этаж.

— К столу, к столу, — приглашал хозяин. А в спину подталкивал ещё и вертолётчик: давай, садись.

— Вот, Борис Фёдорович, знакомься: компаньон мой, Николай. Прошу если не любить, то жаловать! — и подмигнул подопечному: вот так вот!

Компаньон? А что! Вместе в один изолятор и загремят. Но как это объяснить вот такому непробиваемому?

— Ну да, ну да, — рассматривал хозяин гостей. — Давненько, Толик, ты к нам не заглядывал. Ну, и как оно?

— Пока — ничего. А у тебя как, идут дела?

— Да что мы! Это у тебя дела, а у нас так — делишки! Ну, а жизнь-то там, в Чите?

— Так жизнь теперь бекова: нас емают, а нам — некого, — хохотнул Анатолий.

— Тебе некого? Ну, ну! Слыхал, всё богатеешь? А что ж тогда сам и на самосвале?

— Народ в отпусках, приходится самому крутить это… — И шофёр-вертолётчик показал руками, как вертит баранку.

— Ну да, ну да! А вот и Нина Васильевна! — встрепенулся Борис Фёдорович, увидев женщину в халате, что вышла из дальней двери. Из-под халата у неё виднелась ночная сорочка. С постели её подняли, что ли?

— Как там насчёт закусок? И настоечки, настоечки давайте, — торопил хозяин. А женщина, бросив на ходу «здрасте», скрылась за другой дверью. Приезд гостей в такой час явно был лишним, определил по хмурому голосу хозяйки беглец. Не надо было слушать этого Толика. А тот, не замечая нюансов, вел себя вполне непринуждённо.

— Фёдорович! Ты не колотись, мы не голодные! Не голодные ж? — повернулся он к компаньону. И пришлось покивать головой: нет, нет, не голодные. Заботила другое — очки он снял, надо бы и кепку, но это же как лишиться забрала.

— Вы хоть и не голодные, но так не делается. Что ж, Нина зря разогревала?

— Садитесь, садитесь поближе, а то придётся через стол метать тарелки, — подошла хозяйка с подносом.

— Ну, раз Васильевна грела, тогда придётся попробовать, — отчего-то рассмеялся Анатолий. Стол быстро уставился тарелками, появились и картошка, и салатница с помидорами, и отдельно жёлтые малосольные огурцы, и тонко нарезанное копчёное мясо, и какие-то пироги. Но какая еда во втором часу ночи?

— Ну, что, по рюмочке? — взял в руки тёмную бутыль Борис Фёдорович.

— В дорогу рано, я — пас, — поднял руки Анатолий и повернулся к компаньону. — А ты выпей, Коля, выпей. Спать лучше будешь!

— Толя, и тебе настойка вреда не сделает. Нин, дай рюмки большие!

— Стаканы, что ль? Крепкая она, пейте из этих, — остановила мужа хозяйка.

— Строга! Не даёт спуску, — рассмеялся довольный Борис Фёдорович. Хотя и за версту видно, такой уступает жене только в мелких вопросах. Хотя бы потому, что был старше лет на десять.

— Что-то, Анатолий Андреевич, ты давно не заезжал к нам, — задержала на госте долгий взгляд хозяйка.

— А что ему ездить, он теперь в кабинете сидит! Дак и у нас теперь перемены. У нас теперь, Толик, отопление есть. Нашёл я таки подходящий котёл, польский купил. Жрёт, будь здоров, токо подавай. Можно и щепкой мелкой топить, и зерном… Представляешь, зерном! Так прямо в инструкции и написано. Это тебе в городе хорошо, к сетям подключился, и заботы никакой, а тут…

— Но зато мы в любой момент можем натопить дом, — не согласилась хозяйка. — Вы как, много платите, домина-то у тебя большой.

— Я счётчик поставил, так что не переплачиваю…

Беглец вполуха слушал неинтересный разговор, но вилкой что-то там с тарелки цеплял, и был не прочь поесть, особенно жареной картошки, она и разогретая была вкусной. Вот только веки закрывались сами собой, и приходилось, перемогаясь, вскидывать голову и бессмысленно водить глазами. Но тут и хозяйка что-то там заметила, и не успела она спросить: «А что, гости дорогие, не пора ли…», как Толя подхватил её мысль: пора, пора!

— Ну, спасибо за угощение. А поспать мы готовы и в мансарде, у вас там наверху хорошо…

— Да когда это было! Теперь и на втором этаже комнаты отделали, — рассмеялась Нина. — Пошли, ночёвщики! Сюда, сюда по лестнице.