Заговор обезьян

— Всё! Скоко можно киксовать? Поехали! Шилку мы уже посетили, теперь побачишь и Нерчинск! Скоко тут народу перебывало, и тебе надо отметиться! Шилка и Нерчинск не страшны теперь…

— Ты что, устраиваешь экскурсии выходного дня?

— Типа того… Не зря ж мы сюда приехали…

— А мне эти места обязательно надо видеть? — начал раздражаться беглец. Он и сам понимал, что происшествие на станции — обстоятельства той непреодолимой силы, с которыми не спорят, но очередная неудача вывела его из себя. Нет, надо держать себя в руках, а то ещё до публичных истерик дойдет. Ну, хорошо, Сретенск, так Сретенск, с Нерчинском заодно. А что оставалось? Идти по шпалам? По шпалам — долго.

И, как ни странно, городок отвлёк: яркие растяжки с рекламой, хорошие машины одна за другой, старинные особнячки, большая церковь… Он крутил головой, рассматривая пёстрый городской пейзаж: когда-то на этом месте стоял знаменитый острог. И строил этот чёртов Нерчинский острог протопоп Аввакум.

— Нет, город вполне себе ничего!

— А то! Рудники кругом, и народ фартовый! Тут у них и ночные клубы есть, а это у них гостиница, — отозвался на интерес к городскому пейзажу Толя.

— Как называется? — захотелось зачем-то знать и это.

— Ну, как она может зваться — «Даурия», само собой… Говорят, Чехов проездом останавливался.

Что Чехов! Антон Павлович сейчас совершенно не интересен. Он и сам такой же, закрытый, зашитый, замурованный. Хотя… хотя внутри у каждого свой везувий. Вот за каким чёртом писателя понесло на Сахалин? Ну, бог с ним! Его привлекают совсем другие личности, люди открытых страстей, вот, как протопоп Аввакум. Нет, таким неистовым и распахнутым он никогда не станет, ему бы только, как Аввакуму, продержаться…

— А на той стороне, бачишь, музей, — показывал экскурсовод на дворец в мавританском стиле. — Там такие зеркала метра по три в высоту… Хозяин бывший, говорят, из Венеции завёз… Все золотые рудники тогда были его, мог себе позволить… Ну, а потом, сам понимаешь, выперли его из этого домика под зад коленкой. Так что, не один такой, до тебя стоко народу распатронили, считать не пересчитать… Я и то некоторым спокойно жить не даю.

— Что-то серьёзное? — заинтересовано повернулся беглец.

— Не бери в голову! Это я так, для связки слов. Отобьюсь! — отмахнулся Толя. — А вот от желудка не получится. Эх, рано, а то бы горяченького перехватили перед дорогой. Придётся ограничиться магазином.

— Поехали! Что, в Сретенске магазинов нет?

— Не, ты как хочешь, а свеженького хлебца я таки куплю, — решил по-своему компаньон. Подъехав к какой-то лавке, он вынес оттуда длинный батон и два пакета молока. И, отъехав в сторону, протянул жёлто-белую половинку и предупредил: «Токо не глотай большие куски, горячий есть вредно!» И правда, батон был ещё тёплым, и они тут же умяли его, засыпав и себя, и сиденье хрусткой крошкой. Допив молоко, вертолётчик потянулся и с сожалением проговорил:

— Эх, позвонить бы сейчас Зойке, узнать, как там обстановка на железнодорожном транспорте… Номер телефона, зараза, не записал!

— Набирай, диктую, — и подопечный без запинки назвал десять цифр.

— Погодь, погодь… Ты шо, так сразу и запомнил?

— Память пока не отшибло.

— Вот мы зараз и проверим твою память… Счас, счас наберём роднулю, — начал тыкать в кнопки Толя. — Зараз мы у неё всё выспросим, всё узнаем. — На гудки долго не было ответа, но, когда телефон заговорил женским голосом, обрадовались оба.

— Аллё, аллё! Это кто?

— Зойка, это я, Саенко, ещё не забыла? Помнишь такого?

— Тебя забудешь! — рассмеялась далёким смехом женщина.

— Знаю, знаю, как помнишь! Тебе и без меня не скучно было. Вокруг скоко мужиков, и все с пистолями…

— Какие мужики, какие пистолеты, — горячо возражала Зоя. — Они давно сошли, ещё в Могоче все и сошли.

— А я слышал, до самого Владика должны были ехать…

— Может, и должны, но в Могоче, говорю ж тебе, вышли… Они сами рассказывали: уже неделю так катаются, кого-то всё ищут…

— Ну и шо, поймали?

— Откуда я знаю? Высадили каких-то… Девчонки рассказывали, столько крови на перроне было…

— Ты смотри — чистые бандиты… Приставали?

— А что, ко мне и пристать нельзя?

— Можно, тебе всё можно. Ты когда, подруга, назад?

— Да мы только подъезжаем до конечной. Ты как, отправил своего знакомого?

— А шо, понравился мужик? А как же я? Ты когда, говоришь, в Чите будешь? Там стоянка большая, пообщаемся. Звони, дорогуша, не забывай! Целую! — отключил телефон и повернул голову: всё слышал?

— Я не совсем понял, чему ты обрадовался?

— Ну, ты даёшь! Не понял? Патрули доезжают почти до границы края и поворачивают назад. Осталось токо до Могочи доехать. Теперь дошло?

— Но дальше будут другие патрули. Я ведь в федеральном розыске…

— То всё будет не так свирепо. Не забывай, в какой местности тебя потеряли, с неё и спрос…

— А Могоча далеко? — зачем спросил он.

— Так за Сретенском и Могоча. Поехали! — не стал вдаваться в географические подробности спасатель. Не сказал и про то, что в Сретенск можно было по хорошей дороге ехать прямо от Балея, зачем человека расстраивать.