Заговор обезьян

А теплоход нёсся по реке, как заведённый, и хоть часто останавливался, но продвигался всё дальше и дальше на восток. И скоро в салоне осталось с десяток человек. Где-то по дороге высадились мужики с коробами, присмиревшие тетки, подростки, пришёл черед и женщины с ребёнком. Майор, само собой, донёс до выхода и сумки, и ребёнка, наверное, пошёл бы и дальше, но тут на берегу показался мотоцикл, и к воде сбежал бородатый парень и кинулся к женщине! Бог мой, как он обнял, как закружил, как стал целовать и её, и ребёнка! А Толя, глядя в окно на эту счастливую картину, лишь лукаво улыбался. Ну да, вызвал у девушки минутную слабость — и доволен. Да нет, не минутную! Улучив момент, женщина обернулась и помахала рукой. Пролетел мимо, махнул крылом и зацепил! Ну, перехватчик, ну, истребитель!

На место прибыли, когда солнце совсем низко опустилось у них за спинами и ещё играло бликами на воде. Теплоход лихо врезался в пологое место на берегу, высоко задрав переднюю часть суденышка. Оказалось, это были не Нижние Куларки, как рассчитывали компаньоны, а только Усть-Карск. И, когда выбрались на берег, Толя тут же подскочил к рубке: «Командир, может, слётаем вниз, а? Заплатим, скоко скажешь…»

Он ещё по дороге заверял, что на пристани найдут посудину и сплавятся вниз по течению хотя бы до Горбицы, и теперь вот старался. Но, кажется, напрасно…

— Да я с тобой слётаю, а меня по шее! Ходим токо до Кары, всё! Там ниже такой перекат, я днище сходу пропорю. Ты вон к этим обратись, — показал речник вправо, где у лодок кучковались мужики. — Они тебе и слётают.

И, надвинув затёртую капитанку, скрылся в глубине рубки. И майор, чертыхнувшись, двинулся к лодочникам, пришлось и беглецу тащиться за ним по мокрому песку. Оглянувшись, тот коротко бросил: жди тут! И припустил на длинных ногах, и скоро добрался до лодок, и вступил там в переговоры.

Пришлось терпеливо дожидаться, чем всё кончится. Но вот один из парней забрался в лодку, а Толя подбежал и схватил короб.

— До Горбицы не хотели, а до Куларок шо там ехать? Уговорил, дерут мужики безбожно, но оно ж того стоит. Давай, давай, быстренько!

И вот молодой лодочник, дождавшись, когда усядутся пассажиры, дёрнул тросик, и взревел мотор, и суденышко, описав дугу, мигом оказалось посредине реки. И понеслись по зелёному коридору, между стиснувших реку рыжих скал. Проскочили какое-то небольшое сельцо, потом большие Верхние Куларки, а дальше пошли берега всё безлюдней и неприступней, и могучий хвойник бархатной зубчатой стеной стоял по обе стороны реки. Стрелку при впадении Чёрной в Шилку осторожно прошли с правой стороны, хотя от бурного норова чёрной реки в том году мало что осталось. Вот и ветер свистел в ушах, задувая, как угли, надсадные мысли, сомнения, страх. Так бы лететь и лететь по этой бесконечной воде, под пламенеющим небом к спасительным берегам.

Полетать не удалось. На виду показавшихся тёмных избушек лодочник стал тормозить. «Горбица?» — привстал Толя. «Она самая!» — весело откликнулся парень и, заглушив мотор, стал ждать денег. Майор долго отсчитывал купюры и, показалось, делал это намеренно. Лодочник меж тем канючил: «Бензин дорогой… никто не хочет везти, а я вот повез», и прекратил стенания, когда Толя сунул ему в руки бумажки. Пока тот пересчитывал, компаньоны выбрались на берег.

— Э! А вы слыхали новость-то? — выкрикнул вдруг парень.

— Какую? — оглянулся майор, поправляя лямки короба.

— Как какую? Эту суку, ну, этого… беглого нашли!

— Иди ты! — изобразил приезжий удивление.

— Точно говорю. Передавали, нашли труп горелый, его, бухтят, захватили, а вскоростях и пожгли…

— Кто захватил? — сурово потребовал ответа майор.

— Кто, кто? Грят, американцы, а то кто ж ещё? Не смогли, грят, вывести, ну, и того… прикончили. У них, грят, вертолёт грохнулся, упал в Аргунь. Точно, точно… Пограничники видели! А вы, чего ж, и не знали?

— На кой он нам сдался, правда, Коля? — хохотнул, дразня компаньона, майор. А тот молчал, сосредоточенно оглядывая берег — никого, только в отдалении, почти рядом со скалами, кто-то жег костёр. И пришлось напомнить:

— Толя, солнце вот-вот зайдёт. Сумерки, как ты знаешь, длятся не более сорока пяти минут, за это время нам надо решить главный вопрос — транспортный! — И майор, соглашаясь, кивнул головой, но двинуться в деревню не торопился.

— А вы, что ж, за грибами сюда? — всё любопытствовал лодочник. — Так нет в этом годе ничего…

— Мы найдём! — заверил его Толя. — Так, может, ты нас и дальше повезешь, а?

— Нет, мне домой надо засветло попасть… А куда вам дальше?

— А в Часовинку…

— Так нет Часовинки! Никого уже там не осталось, никто не живёт, — парень принялся, было, рассказывать подробности нежизни неведомой Часовинки, но майор, уже не слушая, стал подниматься в горку. За его спиной заурчал мотор, и лодка, взвихрив воду, снарядом понеслась по чёрно-зелёной глади.