Заговор обезьян

И до сих пор не понимает, чем он так разозлил обезьянью стаю. Знает только, перед кем виноват, и больше всех перед матерью. Её главное разочарование — сын не стал ученым. Но теперь она была бы счастлива, если бы он просто мыл лабораторные колбы, ничего более. Только не занятие бизнесом! Иногда у неё проскальзывало: «Нет, раньше жизнь была спокойней. А эту я совершенно не понимаю». Но ведь и он помнил ту жизнь. Помнит, как мать, вздыхая, говорила иногда: «Ах, если бы немного денег…» Помнит смрадную коммуналку, где ей приходилось постоянно чистить, мыть, убирать за соседями, кто-то из них был не то сифилитиком, не то турбекулёзником… О! Этот запах хлорки в местах общего пользования! Всё ранее детство прошло под материнский рефрен: «Ни к чему не прикасайся в ванной. Ради бога, не прикасайся и хорошо мой руки!» И помнит, каких трудов стоило родителям выбраться из той клоаки…

Так получалось, он всё делал поперёк желаниям и надеждам матери. Как она умоляла его не начинать тюремных голодовок! А он не мог внять её просьбе, не мог. И ей снова и снова приходилось смиряться. Но когда уже он попросил её не выступать в суде там, в Чите, она как отрезала: нет, приеду и скажу! Ей казалось, слова могут что-то решить, и сына отпустят, обязательно отпустят условно-досрочно, она так в это верила. И тогда пришлось уступить ему…

Он никогда не забудет тот подлый суд. В тесном зальчике тогда было всего несколько сопереживающих светлых лиц, и несравненно больше любопытствующих. Просить освобождения на виду равнодушных конвоиров, глазеющей публики, скучающих журналистов и суетящегося специальных дел полковника — это он, а не судья дирижировал процессом, — всё было так поперёк сердца, что лучше не вспоминать. Видеть мать, просящей милости — и у кого? — было мучительно…

Не дай бог, если что-то случится с кем-то из близких! Семья — самое дорогое, что у него было, самое необходимое из оставшегося. Он знал в жизни столько заботы, нежности и любви, да, любви! И именно это, и только это, а не осознание собственной правоты и не упрямство, принимаемое за силу воли, держит его до сих пор в этой жизни.

У мыса Басаргина, в трех километрах от Владивостока, снят с мели танкер «Механик Руденко». Танкер сел на мель на выходе из Уссурийского залива в пролив Босфор Восточный в ночь на 28 августа. На борту судна находились б членов экипажа и 109 тонн мазута.

К месту происшествия прибыли рейдовый буксир с боковыми заграждениями и спасательные буксиры «Могучий» и «Лазурит». Топливо с танкера перекачали на два сборщика льяльных вод. В полдень при помощи буксиров судно было снято с мели, отбуксировано на безопасное от мелководья расстояние и встало на якорь. Как выяснилось, сменный капитан севшего на мель танкера, по предварительным данным, уснул во время вахты, что и стало причиной аварии.

На следующей неделе во Владивосток прибудет отряд боевых кораблей США. Флагманский корабль Седьмого флота США «Блю Ридж» уже в пятый раз посетит порт Владивосток. В этот раз американцы намерены обсудить проблему борьбы с терроризмом и другие вопросы военного сотрудничества. А ещё порадовать горожан выступлением своих прославленных оркестров «Фар Ист Эдишн» и «Шонан Брасс».

Неформальные встречи с жителями города начинаются вечером на набережной Спортивной гавани. Сами американские моряки любят местное пиво, но ещё больше наших девушек, а это не нравится нашим парням. Поэтому порядок в такие дни охраняют усиленные наряды милиции. За моряками «Блю Ридж» будет следить американская военная полиция с чёрными повязками на рукавах.