Заговор обезьян

— Да куды ж он зараз? Пешком, чё ли, пойдёть, автобуса-то сёдни уже не будет. Да и больной он ещё, забыла? Нехай отлежисса, а завтра с утра и… Ты, Николай, уже и на человека стал похожий, а то глаза были красные, сам серый весь, а глаза красные, губы синие…

«Чем не портрет кролика?» — хмыкнул про себя беглец.

— …Я-то тебя, Коля, за пожилого приняла. Такой плохой был, ну, думаю, кабы мужик не окочурилси… Круженило тебя, так круженило, во какой был.

— Да уж, — согласилась Дора, — что плохой был, то плохой: глаза запали, прямо покойник.

— А перву ночь так кашель тебя долбенил, так долбенил, — добавляла подробностей старушка. — Так, можа, тебе на рудник позвонить, а? Поди, шукают тебя там? Дорка в контору сходит, оттэда и позвонит…

— И правда, могу сходить, а то мой телефон здесь не берет, — достала Дора из кармана мобильник.

— Нет, нет, не надо никуда звонить, — несколько горячее, чем следовало, запротестовал квартирант. — Я и номер телефона не знаю…

— А то бы начальство машину прислало, забрали б отседа. В больницу тебе надо…

— Нет, нет! Я на рудник не поеду, мне на станцию надо! И на попутке, наверное, можно уехать, — то ли спросил, то ли заверил он. Чёрт, как неуместна эта забота! Надо уходить, а то выдадут его из самых добрых побуждений и благородных намерений. И, придерживая одеяло, поднялся с постели. Только перед глазами вдруг потемнело, и он, пошатнувшись, еле удержался на ногах — успел ухватиться за край столика, стоявшего у кровати. Пришлось элементарно опрокинуться на место. Как же так, удивился беглец собственной слабости, ведь всё вроде было хорошо.

— Ты чевой вскочил-то? Ночью помирал, а тут ладисся в дорогу! Попутку-то ждать надо, а тебя ноги не держат… Если так торописся, то завтра на автобусе… Не гимизись! А ты куды его гонишь? — повернулась Анна Яковлевна к внучке. — Вишь, не оклемался он, не оклемался…

— А я что? Я так только спросила, спросить нельзя? И не гоню я его никуда! — И, открыв дверь шкафчика, Дора стала рыться там, время от времени то набрасывая на дверцу какую-то тряпочку, то убирая. — Прям и спросить нельзя? Может, он по своим надобностям встал, а не на станцию…

— А, и правда, тебе, Коля, можа, куды надо? — озаботилась Анна Яковлевна.

— Очки там… в бане, — не дал он развиться теме.

— Принести, что ли? — выглянула из-за дверцы Дора.

— Ещё деньги должны быть в джинсах… Пожалуйста, — просительно пробормотал он.

— Принесу, принесу! А если ещё больной, то надо лекарство пить! — рассмеялась Дора и скрылась за занавеской.

— Выпей, выпей лекарству. А Дорка деньги зараз принесёт, принесёт, куды они денусса! — стала уверять постояльца Анна Яковлевна. — Не пропадут твои деньги, токо, если кто другой на двор не забралси, — не удержалась старушка от намёка, перебирая пузырьки с лекарствами.

— Во, нашла! Я и сама такие пью. Бывалоча, сердце так схватит, так схватит… И, ты скажи, помогают… Зараз тебе и воды принесу!

Он послушно проглотил какую-то маленькую таблетку, запил теплой водой из поднесённой большой синей кружки. Но как же он пойдёт сегодня? А идти надо, надо, надо… Он приносит столько беспокойства женщинам, им приходится его кормить, лечить… Славно устроился! Но сколько можно! Вот и Доре в тягость его присутствие в доме…

А тут, легка на помине, на пороге спальни появилась та самая Дора. В одной руке она держала сиреневые бумажки, в другой блестели очки: вот, всё цело!

— Спасибо! Большое спасибо! — обрадовался он.

— Я и сумку нашла, только она мокрая, дождь ведь какой был! Не надо было её в огороде бросать!

— Во, во, её ж собаки могли порвать и барахлишко расташшить, — попеняла Анна Яковлевна.

— Я её в баню занесла, сюда не стала — грязная она. Смотрю, волочат что-то за кирпичами, подошла, а это сумка. Ну, думаю, Николая вещи, я её в баню и занесла, — зачем-то снова рассказывала Дора. И ждала какого-то ответа.

— Спасибо, спасибо, — всё повторял квартирант, пряча глаза. А что он мог сказать? Что его обнаружили в бане случайно? А то бы он успел уйти. Успел бы? Хорошо, Анна Яковлевна переменила тему, всплеснув руками, она накинулась на Дору:

— Дак што стоишь-то, Дорка! Беги за хлебом, а то, как прошлый раз — не достанесса.

— Да иду, иду! — пропела Дора и собралась уже выпорхнуть из спальни, но тут у квартиранта прорезался громкий голос.

— Дора, вы бы не могли и мне купить продукты? Если можно…

— Почему нельзя — можно! — обернулась Дора. — А что купить-то?

— Что-нибудь на ваше усмотрение. Ну, что-нибудь молочного… И ещё шоколад… Воду минеральную… Если не трудно, — протянул он деньги.

— Ой, да ради бога, мне не жалко, не трудно, то есть… А воды сколько? — стала уточнять Дора.

— Две-три бутылки, не тяжело?

— Да почему тяжело! — фыркнула женщина.

— Купит, она купит, — заверила Анна Яковлевна. — Сумку саму большу возьми! И не стой, а то расхватают хлеб-то, Кириковы его рюкзаками берут.