Заговор патрициев, или Тени в бронзе

— Он не приходил, Фалько; такого обычно не бывало.

Я выругался.

— Тогда он удрал!

Дрессировщик покачал головой.

— Это на него не похоже. Послушайте, я не дурак. Сначала он приехал сюда, но никто не должен был об этом знать. Потом приезжаете вы; я думаю, теперь он отчаялся…

— О, да! Мне нужна правда, Брион…

— Тогда дождитесь ее. Он вернется.

— Он заплатил тебе, чтобы ты это сказал? Ты его защищаешь?

— Зачем мне это? Я родился здесь; я считал себя членом семьи. Это моя ошибка! Неожиданно меня продали. Потом они выкупили меня обратно, но только чтобы ухаживать за лошадьми. Для меня это было двойным потрясением, и они никогда не говорили со мной об этом. О, у нас с ним всегда были хорошие отношения, — заявил Брион. — Но больше никогда не будет попрежнему. Так что поверьте мне. Он покажется.

— Потому что ему нужен старик?

Брион мрачно улыбнулся.

— Нет. Изза того, как сильно он нужен старику!

Он не объяснил.

* * *

Он действительно вернулся. И я нашел его. Но до этого много всего произошло.

Этим утром Елена Юстина дышала свежим воздухом в компании парня, который менял цветы в венке на герме на границе поместья. Я сопровождал их. Потом в поле зрения появилось два осла, которые везли Петрония Лонга, Аррию Сильвию и корзину, заполненную, насколько я разглядел, вещами для пикника: запланированная встреча.

Петроний жаждал вытащить меня выпить с того момента, как мы приехали. Это был его шанс. Он, должно быть, подумал, что праздничный карнавал както мне поможет.

Я был раздражен.

— Не смеши меня! Я ищу убийцу; он может появиться в любое время. Как же я пойду в горы…

— Не будь занудой! — подшучивала Елена. — Я еду, значит и тебе тоже придется. — Прежде, чем я успел возразить, она отправила парня домой, уговорила меня сесть на осла и забралась сзади меня. Елена взяла меня за пояс. Я взялся за свое самообладание.

Это был тихий туманный день с безобидной дымкой, которая на побережье Кампании означала, что позднее будет сильная жара. Наш маршрут выбрал Петроний. Мой осел оказался ужасно неуклюжим, что добавляло веселья.

Мы ехали вдоль темночерной пашни на низких склонах, потом через цветущие виноградники, которые тогда покрывали гору почти до самой вершины, естественным образом делая Вакха своим богомпокровителем. Пока наш путь вился все выше и выше к разреженному воздуху, дикий ракитник все еще продолжал цвести. В то время Везувий был гораздо более величественным, чем сейчас. Вопервых, он был в два раза больше — спокойная, роскошная, богато возделанная гора, хотя на вершине существовали древние тайные места, куда ходили только охотники.

Петроний Лонг остановился на дегустацию у придорожного виноторговца. Я не хотел пить. Я сказал, что всегда мечтал подняться наверх и посмотреть ущелья на самой вершине горы, где Спартак, восставший раб, победил войско консула и почти разгромил государство; я тоже пребывал в том старом добром настроении разгромить государство.

* * *

Елена отправилась со мной.

Пока ослы могли идти нормально, мы ехали на них, двигаясь наверх через спутанные кусты, где, насколько я знал, часто встречались кабаны. Мы оба слезли с осла, привязали Неда, а потом отправились исследовать последний отрезок дороги до вершины. Идти было трудно, Елена остановилась.

— Тебе тяжело?

— Я устала… Ты иди дальше; я подожду с ослом.

Она вернулась. Я пошел дальше. Я думал, что хочу побыть один, но как только Елена ушла, почувствовал себя одиноко.

Я быстро добрался до вершины, огляделся вокруг, решил, что исторические исследования не стоили таких усилий, и стал пробираться обратно вниз к Елене.

Она расстелила плащ, села, расстегнула сандалии и задумалась. Когда девушка оглянулась, я намеренно дал ей понять, что заметил это. На ней было надето бледнозеленое платье, которое показывало, что ей было, что показать. Волосы, разделенные на пробор и заплетенные так, как мне сразу понравилось, лежали над простыми золотыми серьгами. Если Елена и красилась, то это было совсем незаметно. К сожалению, я не мог убедить себя, что она сознательно планировала произвести на меня столь яркое впечатление.

— Ты дошел до вершины? Как там?

— О, пик в форме конуса с огромной каменистой впадиной и гигантские расщелины, в которых полно дикого виноградника. Должно быть, именно так восставшему войску удалось уйти, когда Красс преследовал их…

— Спартак — твой герой?

— Любой, кто борется с правящими кругами, — мой герой. — Ничто из этого меня тогда не интересовало, так что я был немногословен. — Ну, а к чему эта веселая прогулка?

— Возможность поговорить с тобой наедине…

— О Барнабе?

— И да и нет. Я видела его вчера, — призналась Елена. Ее сдержанность предотвратила мою грубость. — Все было совершенно цивилизованно; мы посидели в саду, и я ела медовые пирожные. Он хотел встретиться со мной. Вопервых, у него нет денег…

Это меня разозлило.

— Ты развелась с его хозяином. Он не имеет права выжимать из тебя деньги!

— Нет, — сказала она после странной паузы.

— Ты не давала ему денег? — придирался я.