Заговор по-венециански

— Очень даже может быть, — весело отвечает Фабианелли. — У нас в коммуне настоящий винегрет из религий: есть квакеры, язычники, католики, мормоны, мусульмане… Значит, и сатанисты могут найтись. Я всем дозволяю отправлять собственные обряды, пусть они хоть пляшут нагишом вокруг свечей и устраивают оргии.

— Думаете, сатанисты только этим и занимаются?

— Понятия не имею, чем они занимаются, — пожимает плечами миллиардер. — Суть в том, что в нашей коммуне каждый волен выбирать собственный путь самовыражения. У меня он свой, и я его придерживаюсь.

— Раз уж речь зашла о вас, какую веру вы исповедуете?

— Э-эммм, — задумывается на некоторое время Фабианелли. — Почитаю Святую Троицу Денег, Искусства и Секса. Мне неведомо, какие боги даруют эти три вещи, но я им поклоняюсь. Ну как, закончились бредовые вопросы?

— Нет, — качает головой Вито, — совсем нет. Еще далеко до конца. Синьор Фабианелли, вам известен человек по имени Ларс Бэйл?

Отвернувшись, Фабианелли погружается в раздумья, будто смотрит сквозь окно на лужайки перед своим особняком.

— Нет, — отвечает он наконец. — Нет, не знаю такого. А что, должен?

— Это гражданин Америки. Довольно-таки знаменитый. Вы совершенно точно его не знаете?

— Память моя, конечно, несовершенна, однако да, я совершенно точно не знаю Ларса Бэйла.

— Взгляните на фотографию. Снимок нам передали из ФБР.

Марио быстро качает головой: нет, мол, не узнаю.

— Приглядитесь, приглядитесь, синьор. Вам точно не знакома внешность этого человека? Ее детали?

Взяв фотографию со стола и внимательнее присмотревшись к ней, Фабианелли отвечает:

— Боюсь, что нет.

— У Бэйла татуировка. Совсем маленькая, под левым глазом.

Заметив наколку, Марио все же говорит:

— Она столь важна для дела?

— У вашего личного секретаря Меры Тэль точно такая же. Объясните?

— С какой радости? — смеется Марио. — Лучше ее саму спрашивайте. Правда, Мера вся сплошь покрыта татуировками! У нее их сотни.

— А вдруг есть идентичные тем, что нанес себе серийный убийца, который сейчас ожидает казни?

— Майор, — выказывает первые признаки нетерпения Фабианелли, — я про это ничего не знаю. Забирайте и допрашивайте Меру, когда захотите. Уверен, она будет с вами откровенна и подробно ответит на вопросы.

— Мы ею займемся, — обещает Вито и показывает распечатку страницы из каталога. — Предмет на снимке вам ни о чем не говорит?

— А должен? — К распечатке Марио даже не прикасается. — Что это?

— Древний этрусский артефакт. Очень ценный.

— Нет, — бегло глянув на снимок, отвечает Фабианелли, — он мне ни о чем не говорит.

— Уверены?

Миллиардер подозрительно смотрит на майора.

— Послушайте, — говорит он, — мое терпение на исходе. Да, я полностью уверен, что эта вещь мне не знакома. Да, у меня во владении очень много предметов искусства, среди которых есть немало скульптур, но я предпочитаю искусство современное и всю свою коллекцию знаю наперечет.

— Вы купили эту вещь, — тычет пальцем в распечатку Вито.

Марио мотает головой.

— Мы, — продолжает майор, — восстановили цепочку владельцев, которая заканчивается вашей компанией на Каймановых островах. За артефакт вы заплатили больше миллиона долларов.

— Уверяю вас, такого не было.

— Вы же владелец этой компании, МФА, «Марио Фабианелли артистес»?

— Нет, — снова качает головой миллиардер. — Про компанию я даже не слышал. Кто входит в совет директоров?

Вито подвигает ему другой листок.

— Вы, — говорит майор, — и ваш адвокат, синьор Анчелотти. Здесь ваши имена. — В голову приходит внезапная догадка. — Кстати, где он, ваш маленький ротвейлер?

Изучив бумаги, Марио отвечает:

— Не знаю. Я Дино Анчелотти уже несколько дней не видел. — Отдает майору документы. — Я действительно впервые слышу про эту компанию. Слияние произошло без меня.

Откинувшись на спинку кресла, Вито с сомнением смотрит на Фабианелли.

— Так вы не знаете, где ваш адвокат?

— А вы знаете, где ваш главный обвинитель? — смеется миллиардер.

— Работает. Либо у себя в кабинете, либо на выезде.

— Va bene. Значит, и Дино работает на выезде. Решает вопросы по налогам, банкам, прибылям… Да мало ли где он! Делать мне больше нечего, как за адвокатом следить.

— Могу я настоять на том, чтобы вы позвонили ему и узнали насчет компании МФА и артефакта?

— Можете, — улыбается Марио. — Но звонить я стану не здесь и не сейчас. — Он указывает на камеру. — Я желаю помочь, а не выставить себя дураком. Если имела место некая ошибка, то ошибка эта личного свойства, и разберемся мы с ней сами.

— Позвольте напомнить, синьор, что дело далеко не личное, оно уголовное. Мы расследуем серию убийств, включая покушение на Антонио Паваротти, которого вы наняли, пусть и не напрямую.

— Позвольте тогда и мне напомнить, — выходит из себя Фабианелли, — что вы до сих пор не предъявили мне обвинений. И не можете, иначе бы давно предъявили. Майор, мне и адвокат не нужен, чтобы понять: вы, как утопающие, хватаетесь за любую ниточку, любую соломинку. Посему позвольте мне отбыть домой, откуда — обещаю вам — я и позвоню адвокату. И если сочту нужным, то извещу вас и о компании, и об артефакте.