Заговор призраков

…потому что надежды не оставалось никакой. Плеврит можно залечить на курорте, но куда ж его вести в таком состоянии. Думать надо было, прежде чем прыгать в Кукушкину запруду. Купания начинаются после Пасхи, а мальчик полез в воду, когда еще лед не сошел. Хотел козырнуть перед товарищами. Но это полбеды. Если бы пришел в лазарет, когда в горле запершило, ему дали бы микстуру, а теперь, две недели спустя, о чем уж говорить? Почему не пришел? Может, наказания испугался, может, опять хвастался удалью. Вы лучше знаете своего племянника, мистер Линден. А сами, кстати, думаете обзаводиться потомством?

…Когда он положил руку на лоб мальчишке – доктор не солгал про жар, полыхало, как от раскаленного котла, – Чарльз с трудом открыл глаза, слипшиеся от засохшей желтой слизи, и вдруг закричал…

Годы спустя крик племянника стоял у Джеймса в ушах.

Мистер Линден откинул простыню и содрогнулся, увидев багровые полосы, рассекавшие ввалившийся живот и безволосую грудь покойного. И лишь потом заметил отсутствие правой кисти.

В замешательстве Джеймс обернулся к Кетчу, который притаился у двери, стараясь занимать поменьше места, что при его габаритах было затруднительно.

– А почем нам знать? – воинственно заговорила интендантша, упреждая расспросы. – Может, его в таком виде и привезли.

– Как же, – хмыкнул доктор.

– Господа полицейские привезли тело и оставили здесь! Может, оно уже было такое, без руки! Нечего взыскивать с нас за недостачу! Сами привезли, сами и разбирайтесь.

– Отсутствие реакции ткани, полнокровные сосуды на линии разреза, – отозвался доктор, – кровотечения в помине не было. Ладно, кому я это объясняю. Руку ему оттяпали сегодня поутру в вашем заведении. Ну, да не суть важно. Черт с ней, с рукой.

– Говорил же я, что Митча нельзя выпускать из карцера, – зарокотал интендант. – Митч, ваше преподобие, один из наших подопечных. Пьяница горький, и где только джин берет? В руках у него такая трясучка – все от него, от пьянства – что уж ни на какую работу не годен, кроме как в мертвецкой подметать. Он все утро тут с метлой околачивался, а потом доктор вернулся – глядь, а руки-то и нет! Мы давай Митча трясти, а он лишь мычит. Ничего, говорит, не помню, в горячке был.

– Руку так и не нашли? – спросил Джеймс.

– Все вверх дном перевернули, ваше преподобие. Нет руки. Знать не знаем, куда подевалась.

На сей счет у пастора имелись кое-какие догадки. Ему доводилось слышать о работных домах, где старики вгрызаются в заплесневелые кости, которые им поручают перемалывать на удобрения, и где молодых матерей неделями держат на пустой овсянке – а нечего было плодить нищету. Однако версия получалась настолько циничной, что служителю церкви не подобало ее озвучивать.

Он готов был и дальше расспрашивать интенданта, выковыривая подробности из заплывшей жиром памяти, как вдруг в мертвецкую со всех ног прибежала девчонка. Некая Дороти отказалась выходить на работу и пряталась в каминной трубе, так что не могла бы миссис Кетч как-нибудь ее оттуда извлечь? Откланявшись впопыхах, супруги поспешили вразумлять Дороти, как следовало из их разговора, с помощью зажженной соломы.

– Рука! – подал голос доктор. – Тоже мне, выдумали – рука.

Доктор был приземистым джентльменом лет сорока, с седым ежиком волос и густыми усами, тоже седыми, но пожелтевшими от табачного дыма. Черный шейный платок был завязан кое-как, а левый карман сюртука прожжен насквозь – доктор по забывчивости вытряхивал в него пепел.

– Рука это дрянь, нелепица и сапоги всмятку. Тут, сэр, творятся дела почище.

Мистер Линден посмотрел на него вопрошающе. Ни дать ни взять викарий из захудалого села, простак, в первый раз очутившийся в столице.

– Сразу уговоримся – никакой чертовщины. – Доктор потыкал трубкой в его сторону. – Мистику оставьте трепетным девам, любительницам «Удольфских тайн». И про Божий гнев, поразивший преступника, тоже не надо мне толковать. Если на то пошло, в Бога я вообще не верю. Сколько трупов вскрывал, а душа мне под скальпель еще не подворачивалась. Не знаю, какова она с виду. Хотя о чем я! – нахмурился он, очевидно полагая, что белый галстук священники получают в обмен на логику. – С вами ли вести такие беседы. Ладно, перейдем к сути вопроса. Сердце. Вот в чем загвоздка-то.

– С его сердцем что-то не в порядке? Кроме очевидного.

– А вот я вам сейчас объясню. – Доктор встал и размял поясницу. – Глянул я на этого господина еще в Грин-парке и решил, что возиться тут не с чем. Очевидно же, что обширный инфаркт. Но труп в хозяйстве лишним не бывает. Конечно, снабжение покойниками идет уже лучше, чем раньше, когда приходилось покупать их у расхитителей могил. Сейчас-то разрешено практиковаться и на бедолагах, опочивших в работных домах. Но раз ты, голубчик, попался ко мне на стол, так почему бы мне тебя не вскрыть? – Он хлопнул покойника по плечу, как давнего приятеля. – На кожных покровах грудной клетки повреждений я не обнаружил, зато как добрался до сердца, тут-то меня и ждал сюрпризец!

Мистер Линден внимал ему в почтительном молчании.