Заговор призраков

Грейс обеспокоенно шуршала юбками, недоумевая, почему госпожа вызвала ее в неурочный час, оторвав от плоения оборок ночного чепца, к которому камеристка, похоже, испытывала больше почтения, чем к той, для чьей головы он предназначался. Пока служанка терзалась неведением, леди Мелфорд неторопливо допила чай, промокнув уголки рта кружевной салфеткой, и взяла с подноса конверт. На нем темнела бляшка сургуча.

– Вот рекомендательное письмо к мисс Анджеле Бердетт-Коутс, – сказала миледи, поманив камеристку. – Мы повстречались с ней в комитете по спасению падших, хотя никак не вспомню, каким ветром меня туда занесло. Кажется, я собиралась на концерт Джулии Гризи и перепутала номер дома.

Грейс тяжело хлопнула редкими белесыми ресницами.

– Слово за слово, мисс Бердетт-Коутс обмолвилась, что ищет камеристку. Дело было в прошлом месяце, но, кажется, она так никого и не нашла. Вы с ней отлично поладите. Мисс Бердетт-Коутс не только богатейшая, но и самая добродетельная дама Англии.

– Так я уволена? – изумилась служанка. – Но чем же я не угодила миледи?

– Вы идеальная камеристка, Грейс. Но лучше бы вам переменить место, пока моя рекомендация хоть что-нибудь да значит.

«Пока я остаюсь леди, – могла бы продолжить Лавиния. – Пока общество не заклеймило меня позором ввиду грядущей моей выходки, когда я отправлюсь в дом холостяка да так там и останусь, и сам архиепископ Кентерберийский не сгонит меня с места. Пока до меня не добрались мертвые, но крайне настойчивые чернокнижники. Пока я еще жива».

Все складывалось скверно, но даже самое мрачное воображение едва ли может тягаться с Провидением, по чьей воле на нашем пути непролазными зарослями встают тернии и волчцы. Наверняка может быть и хуже. Охота не удалась, Джеймс по-прежнему болен, и непонятно, когда и как он сможет излечиться. К нему бы священника привести – настоящего, многомудрого, умеющего исцелять дьявольские хвори. Но где такого найдешь? Разве что в самых глухих деревушках и остались настоящие священнослужители, может, в шотландском высокогорье или на изумрудных просторах Ирландии, в крошечных домишках, где топят торфом? Да и поможет ли священник фейри-полукровке?

Беспокоило Лавинию и то обстоятельство, что под одной крышей с Джеймсом проживает тот, чье тело Дэшвуд использовал в качестве временного пристанища. Чарльз Линден, жертва призрака, оставшаяся в живых. А ведь с тем клерком, который и заварил всю кашу, Дэшвуд обошелся куда как жестоко, и сомнительно, чтобы его растрогала молодость Чарльза. Почему он не добил мальчика? Настолько ослабел? Или же она вселила в Дэшвуда должный трепет своим, пусть и скромным, запасом святой воды и серебра? Хорошо бы.

Возвращаясь в Лондон, она заставила Чарльза всю дорогу твердить псалмы, дабы благодатные слова отогнали злых духов, если те увяжутся за экипажем, и дабы заполнить неловкое молчание и занять язык мальчишки чем-то иным, кроме любовных признаний. Наконец, даже извозчик, устав от его бубнежа, поинтересовался, не готовится ли молодой человек к конфирмации. Чарльз злобно зыркнул на кэбби, но волю леди Мелфорд исполнил. Так что в столицу они добрались благополучно. Но ведь призрак может настигнуть его и здесь.

Разумеется, если Дэшвуд пройдет сквозь стену резиденции Линденов, Агнесс увидит его и поднимет переполох, но в борьбе с привидениями от ее талантов не много проку. Что она может сделать? Зашуршать на него цветной бумагой для аппликации? Плеснуть акварелью? Управляться с призраками словами – это же надо выдумать такую нелепицу! Как будто Дэшвуд станет вслушиваться в ее комариный писк.

Если Джеймс не даст ему острастку, Дэшвуд может творить все, что пожелает, а Джеймс до сих пор в забытьи – это она знала точно. Иначе бы он давным-давно был у нее. Разве не так поступают друзья? Приходят в гости, чтобы оставить визитную карточку, похрустеть печеньем за чашечкой чая и поболтать о том о сем? А они с Джеймсом лучшие друзья. Если он до сих пор не заглянул к ней, значит, и на ноги еще не встал.

Поэтому обороняться от Клуба Адского Пламени ей придется в одиночку.

Лавиния заехала в парфюмерную лавку, где обзавелась изящным дорожным набором: дюжина хрустальных флакончиков в инкрустированной шкатулке. Дюжина пустых хрустальных флакончиков, которые следовало заполнить разными туалетными водами и одеколонами. Но она налила в них святую воду, запас которой пополнила, посетив подряд несколько церквей и опорожнив тамошние купели.

Хоть какие-то действия, чтобы не сойти с ума в ожидании.

Если бы леди Мелфорд находилась сейчас не в Лондоне, она пошла бы в сад пострелять. Это занятие успокаивало и дисциплинировало чувства. Но в Лондоне не постреляешь – в лучшем случае с забора свалится кошка, в худшем – один из «уличных арапчат», пробравшийся в сад на запах ростбифа из кухни.