Заговор профессоров. От Ленина до Брежнева

— Уже сейчас, — сказал Ленин, — у нас не всю сельскохозяйственную продукцию дает крестьянин. Кое-где существует крупное сельскохозяйственное производство. Там, где позволяют условия, правительство уже взяло в свои руки крупные поместья, в которых работают не крестьяне, а рабочие. Такая практика может расшириться, внедряясь сначала в одной губернии, потом в другой…

Может быть и трудно перестроить крестьянство в целом, но с отдельными группами крестьян справиться очень легко. Говоря о крестьянах, Ленин наклонился ко мне и перешел на конфиденциальный тон, как будто крестьяне могли его услышать.

Я спорил с ним, доказывая, что большевикам придется перестроить не только материальную организацию общества, но и образ мышления целого народа. По традициям и привычкам русские — индивидуалисты и любители поторговать; чтобы построить новый мир, нужно сперва изменить всю их психологию. Ленин спросил, что мне удалось повидать из сделанного в области просвещения. Я с похвалой отозвался о некоторых вещах. Он улыбнулся, довольный. Он безгранично верит в свое дело»3.

Это ленинское видение социализма в России на расстоянии вытянутой руки. Но в том же 1920 году профессор Чаянов, он же Кремнев, в своей фантастической повести о «Путешествии брата Алексея в страну крестьянской утопии» дает свое видение социализма на временном отрезке, близком к ленинскому, но в сути своей кардинально с ленинским видением расходящимся.

Герой повести некто Алексей Кремнев, советский деятель, весь погруженный в заботы социалистического строительства, работающий неистово, на износ, однажды засыпает крепким сном и просыпается лишь в 1984 году. Его принимают за гостя из США, ему показывают страну, объясняя те перемены, что произошли после 1921 года. Оказывается, в 1934 году большевики потерпели поражение в политической борьбе, диктатура пролетариата закончилась и к власти пришла крестьянская партия. На съезде Советов она получила большинство голосов, и с тех пор уже 50 лет у власти. За этот период она создала национально-русский, крестьянский строй, который идеально подходит для России. Индивидуальное трудовое крестьянское хозяйство становится основой всего хозяйства страны. Каждый крестьянский двор-домохозяйство имеет небольшой надел в 3—4 десятины, который эффективно возделывается. Но есть еще крупные частные крестьянские хозяйства, с которыми кооперируются крестьянские дворы-наделы. Страна живет индивидуальным частным земледелием, а промышленность обслуживает сельское хозяйство. Ведущая роль принадлежит крестьянству, а рабочий класс работает на него. Отношения между этими хозяйственными субъектами сугубо капиталистические, что поражает героя повести. Прогуливаясь по Москве и вспоминая прошлое, Алексей Кремнев так и смог найти гостиницу «Метрополь», в которой он жил в 1920 году. Она была всего в трехстах метрах от Кремля. Теперь на ее месте цветущий сквер, центром которого стала огромная колонна, сооруженная из пушечных стволов. Венчают колонну три фигуры из бронзы — Ленина, Керенского и Милюкова. А на барельефах, что на теле колонны, изображены Рыков (глава советского правительства 20-х годов), Прокопович и Коновалов (министры Временного правительства Керенского). Этот скульптурно-архитектурный образ, по замыслу автора, выражал идею партнерства, согласия, толерантности разных политических сил в России.

Таково содержание этой утопии, которая, по сути, носила программный характер. Здесь и политическая утопия (приход к власти крестьянской партии), и хозяйственно-промышленная утопия (индивидуальное крестьянское хозяйство — основа экономики, а рабочий класс обслуживает это хозяйство). А у Ленина в ответах Уэллсу основа хозяйства — индустриализация, электрификация страны, ведущая роль рабочего класса, приход его и в сельское хозяйство.

Власть откликнулась на книгу Чаянова-Кремнева рецензией Емельяна Ярославского под названием «Реакционная утопия» в газете «Правда» и статьей некоего А. Ленькова в журнале «Книга и революция»4.

Маслов пишет книгу о «крестьянской» силе в антибольшевистском сопротивлении

Но для Маслова утопическое сочинение Чаянова стало вдохновляющим произведением. Он успел прочитать эту политическую утопию еще в Москве, сразу после ее выхода в свет в начале 1920 года. Взял с собой, когда в августе бежал из Москвы. И уже в эмиграции он не раз пролистывал эту книжку. Под впечатлением ее он готовит цикл докладов, с которыми выступает в Париже и Праге. А потом на основании этих выступлений он пишет самое важное свое сочинение «Россия после четырех лет революции». Оно выходит в 1922 году в парижском издательстве «Русская печать».