Заговор против «Эврики». Брошенный портфель

Обстановка в абвере была напряженная. Готовился фашистский мятеж в Испании. Адмирал Канарис отложил в сторону все другие дела и активно пытался заинтересовать Гитлера и Муссолини планами генерала Франко, которого хорошо знал. Адмирал старался убедить их, что Франко заслуживает доверия и поддержки как верный приверженец нацизма.

Канарис добился своего — ему поручили руководить мятежом. Почти весь аппарат военной разведки был переключен на это.

Испанская война нашла живой отклик у завсегдатаев салона фон Микк. Брат фрау фон Микк, полковник Родригес, воевал в рядах фашистских мятежников, Эльза очень любила дядю и внимательно следила за ходом событий. Фашистская пресса в ноябре 1936 года сообщала, что части Франко вошли в Мадрид и ведут бои в центре столицы.

Лондонская “Таймс” поспешила выразить надежду, что Великобритания не будет особенно тянуть с признанием правительства генерала Франко.

Симпатии Эльзы были на стороне Франко. Илье было больно видеть это. Но что он мог сделать? Попытаться повлиять на нее? Это было бы опасно. Он понимал — это начало разрыва с Эльзой. Вопрос о свадьбе заглох. Молчала Эльза, молчали ее родители. Они, видимо, сумели повлиять на нее.

Начался март 1937 года, Мадрид не сдавался. В дополнение к итальянским частям на помощь Франко пришли легионеры Муссолини. На севере Гвадалахары были сконцентрированы четыре итальянские пехотные дивизии, а также танковые части и артиллерия.

Был вторник — день приема в салоне фон Микк, Илье не хотелось идти туда. Ему стало тяжело встречаться с Эльзой. Но надо было зайти — они давно не виделись. Кроме того, там можно было услышать что-нибудь интересное.

— Получила от дяди письмо из Испании. Он пишет, что скоро коммунисты будут изгнаны из страны, — сказала Эльза, подавая руку Илье. — Ты давно у нас не был. Может, что случилось? — спросила она и, пользуясь тем, что в прихожей никого не было, прижалась к нему, ласково заглядывая в глаза.

— Сейчас такое время, много дел…

— Понимаю. Война в Испании… У вас у всех масса хлопот. Я поэтому и не звонила тебе по телефону. Что же мы стоим? Пойдем к гостям, — спохватилась она.

Гости были в сборе. Не пришел только Рихард Шеммель. Гальдер читал вслух опубликованное в газетах послание Муссолини, которое дуче направил своим дивизиям в Испанию с борта крейсера “Пола”, находившегося в Средиземном море.

– “Я уверен, — читал Гальдер, — что наши легионеры сломят сопротивление врага. Пусть они знают, что я постоянно пристально слежу за всеми их действиями, которые несомненно увенчаются победой”. Чудесное послание. Я уверен, оно придаст мужества легионерам. В этом духе и надо воспитывать солдат.

— Да, война в Испании поможет воспитать и нашу молодежь в подлинно патриотическом духе, — заявил Вермерен, подходя к Илье. — Она закалит молодежь. Прав фюрер, утверждая, что “масса подобна животному, которое следует своему инстинкту. Она не считается с логикой и рассудком… Массы только тогда поддаются влиянию, когда они фанатичны…”, война усилит фанатизм нашей молодежи.

Илья терпеливо слушал, поддакивал. Вермерен чем-то напоминал ему Ганса Шульца. Нелегко было выносить эти рассуждения, но зато терпение его было вознаграждено. Илья казался Вермерену своим человеком, и он был откровенен. На этот раз Вермерен сообщил по секрету Илье, что сейчас готовит строго конфиденциальные переговоры между Гитлером, Муссолини и Даладье. Переговоры идут пока по дипломатическим каналам и касаются возвращения Германии Судетской области Чехословакии.

Переговоры были подготовкой Мюнхенского соглашения, предопределившего захват Германией всей Чехословакии,

“Это важно. Это очень важно. Надо немедленно сообщить в Москву”, — подумал Илья. Он распростился с Вермереном и подошел к Эльзе:

— Дорогая Эльза, извини. Я вынужден покинуть тебя. Мне срочно надо ехать в абвер.

— Мы видимся только на людях, а мне так хочется поговорить наедине, — прошептала она, провожая Илью.

— На днях я позвоню тебе, и мы встретимся.

Вернувшись домой, Илья составил сообщение в Москву. К тому, что рассказал Вермерен, добавил сведения о переброске новых германских частей в Испанию. Зашифрованное донесение выглядело безобидно: запись расходов какой-то семьи, сделанная карандашом на клочке бумаги.

Утром по дороге на службу Илья зашел в подъезд одного из домов на Фридрихштрассе и, убедившись, что в подъезде никого нет, вложил сообщение в тайник. Он был в углублении за скульптурой, которая поддерживала навес над входом. Эта манипуляция не была видна прохожим..

В абвере Илью сразу вызвал руководитель группы полковник фон Пахен. В кабинете у шефа сидел офицер в форме штурмбаннфюрера СС. На вид ему было не больше сорока, глаза широко расставлены на скуластом лице, офицер мало походил на немца.

— Познакомьтесь, штурмбаннфюрер Реслер из Главного управления имперской безопасности.

Реслер встал и крепко, словно стараясь раздавить, пожал Илье руку.

— Ознакомьте с нашими материалами о положении в Иране. Покажите все, что мы имеем.

— Слушаюсь, — ответил Илья.

Когда они шли от шефа к кабинету Ильи, Реслер спросил: