Заговор против Гитлера (20 июля 1944 г.)

Безоблачное ярко-голубое небо, подернутое легкой дымкой, прозрачный воздух и уже с раннего утра горячие лучи солнца — все предвещало, что день 20 июля будет очень жарким (о погоде приходится говорить потому, что и она оказала роковое влияние на результаты взрыва).

С утра взоры людей, знавших о предстоящем в этот день покушении на Гитлера, вновь и вновь обращались к часам. Им казалось, что время тянется предательски медленно.

По бетонированному шоссе от аэродрома к Растенбургу мчался на большой скорости черный лимузин с опознавательными знаками генерального штаба. На заднем сиденье расположился полковник Штауффенберг, впереди, рядом с шофером, — его адъютант и единомышленник лейтенант Гефтен.

Штауффенберг, как всегда, был спокоен и собран. Он сидел очень прямо, держа на коленях большой, плотно набитый бумагами портфель и рассеянно глядел в окно, за которым проносились однообразные пейзажи Восточной Пруссии — песок, сосны, кое-где красные черепичные крыши помещичьих домов и хозяйственных построек. Он думал о предстоящем визите в ставку Гитлера, носящую условное название «Вольфшанце» — «волчье логово».

Схема расположения ставки Гитлера в Растенбурге 20 июля 1944 г.

Штаб-квартира Гитлера в этом районе была создана еще в июне 1941 г., после окончательного утверждения «плана Барбаросса» — плана нападения на Советский Союз. В 1942 г, Гитлер перенес ставку в Винницу. Однако в ноябре 1942 г. в связи с серьезными поражениями немецко-фашистских войск на советско-германском фронте ставка была перенесена обратно в Растенбург.

«Волчье логово» усиленно охранялось. Тщательная проверка была обязательна для всех въезжающих на территорию ставки, независимо от их звания и должности.

Полковнику Штауффенбергу и его спутникам пришлось дважды выходить из машины и предъявлять документы: первый раз — на внешнем третьем посту, потом, после того как они проехали через минное поле и проволочные заграждения, — офицерскому посту.

Схема расположения участников совещания вокруг штабного стола Гитлера в «волчьем логове» в 12 часов 30 минут 20 июля 1944 г.:

1 — Гитлер; 2 — генерал Хойзингер (начальник оперативного управления генерального штаба); 3 — генерал Кортен (начальник штаба ВВС); 4 — полковник Брандт (заместитель Хойзингера); 5 — генерал Боденшатц (представитель штаба ВВС в ставке Гитлера); 6 — генерал Шмундт (главный адъютант Гитлера); 7 — полковник Боргман (адъютант Гитлера); 8―23 — остальные участники совещания

Миновав железнодорожную линию, оставив справа жилище Геринга и других ближайших советников Гитлера, лимузин полковника повернул налево и остановился у автомобильной стоянки ровно в 12 часов 15 минут. Дальше машины не пропускали: впереди — местопребывание Гитлера, охраняемое караульными постами СС, расставленными по окружности. Там же был подземный бетонированный бункер, где проводились совещания, деревянное летнее помещение и псарня.

Офицер охраны, проверявший документы (это была уже третья проверка), почтительно откозырял Штауффенбергу; он, конечно, не мог заподозрить, что в большом портфеле полковника запрятана мина замедленного действия, предназначенная для убийства фюрера.

Оперативные совещания в ставке проводились ежедневно и обычно начинались в 14 часов 30 минут. Но в этот день Гитлера должен был навестить Муссолини, и поэтому совещание перенесли на 12 часов 30 минут.

Из-за жары совещание происходило не в подземном бетонированном помещении, где взрыв мог бы дать значительно больший эффект, а в летнем деревянном строении барачного типа.

Первым вопросом на совещании, как всегда, стаял доклад об обстановке на фронте генерал-лейтенанта Хойзингера — начальника оперативного управления. За ним должен был докладывать Штауффенберг о положении с резервами, и в частности дать объяснение причин медленного поступления на фронт резервных соединений.

Совещание началось точно в 12.30. Из-за духоты в помещении были распахнуты все окна и двери. И это также оказало свое влияние на результаты взрыва.

Посреди комнаты вокруг огромного стола с оперативными картами стояли 24 участника совещания, в числе которых были Кейтель, Иодль, Хойзингер, адъютант Гитлера — генерал Шмундт, полковник Брандт и другие офицеры. Геринг и Гиммлер на совещании не присутствовали.

Лица собравшихся были озабоченными, усталыми. С мрачным выражением слушали они доклад Хойзингера, еще раз подтвердивший безнадежность сложившейся на фронтах обстановки.

Хойзингер докладывал ровным, бесстрастным голосом, стремясь в какой-то степени преуменьшить опасность надвигающегося полного разгрома.

Гитлер, стоявший через три человека от Штауффенберга, нервно теребил очки.