Заговор против Гитлера (20 июля 1944 г.)

Затем Фромм объявил: «Именем фюрера полковник генерального штаба Квирнгейм, генерал пехоты Ольбрихт, полковник, имя которого я не хочу называть (речь шла о Штауффенберге. — М. М.), и этот лейтенант (Гефтен. — М. М.) приговариваются к смерти».[123]

Четырех приговоренных вывели во внутренний двор и поставили к стене на освещенное автомобильной фарой место. Наиболее мужественно и твердо держался Штауффенберг. Последними его словами были: «Да здравствует священная Германия!» Раздался залп.

Этим закончился день 20 июля 1944 г., не принесший успеха заговорщикам и ничего не изменивший во внутреннем положении Германии.

На другой день

В ночь на 21 июля начались повальные обыски и аресты по всей стране. Они продолжались несколько месяцев. Для расправы со своими противниками Гитлер создал специальный штаб «20 июля», во главе которого был поставлен Гиммлер. Гиммлер действовал с необычайной торопливостью и жестокостью. Ему было ясно, что заговор провалился и на заговорщиков больше рассчитывать нечего. Поэтому он стремился побыстрее расправиться с участниками путча, чтобы скрыть свою связь с «оппозицией».

Было мобилизовано около 400 следователей. Своим первым помощником Гиммлер назначил Скорцени — обер-штурмбаннфюрера СС, занимавшего должность так называемого офицера для особых поручений при Гитлере. Имя Скорцени было хорошо известно в Германии, оно многим внушало страх. Он выполнял самые грязные и самые секретные поручения Гитлера, связанные с организацией убийств, диверсий, провокаций.

К часу ночи подразделения СС окружили здание на Бендлерштрассе, где все еще находились Гёппнер, Витцлебен, Вартенберг и некоторые другие участники путча, арестованные Фроммом.

Скорцени, ворвавшись в помещение, стал грубо срывать с задержанных ордена и погоны. В это время Гитлер выступил по радио с речью, в которой он пытался всячески принизить значение происшедших событий и призывал своих приближенных к еще большей жестокости и террору. Скорцени заставил всех арестованных стоя выслушать эту речь, после чего их связали попарно и отвезли в тюрьму.

Фромм все делал для того, чтобы реабилитировать себя перед Гитлером. В Париж он послал телеграмму, в которой говорилось: «Путч безответственных генералов провалился. Все зачинщики расстреляны. Приказы, отданные ими, не выполнять. После кратковременного ареста я вновь выполняю свои обязанности».[124]

Но, несмотря на это, его все же сняли с должности командующего резервной армией и арестовали. Гитлер не простил Фромму его колебаний. Он был казнен вместе с другими заговорщиками.

Вместо Фромма командующим резервной армией назначается Гиммлер. Он сразу же телеграфирует в Париж: «Последний пункт телеграммы Фромма — недействителен. В соответствии с приказом фюрера я командую резервной армией. Выполнять только мои приказы».[125]

Получив эту телеграмму, Штюльпнагель велел освободить арестованных эсэсовцев и стал уничтожать планы, приказы и воззвания, составленные в расчете на успех заговора.

В эту же ночь он был вызван Кейтелем в ставку. Хорошо понимая, что означает этот вызов, и не желая попасть в руки гестапо, Штюльпнагель решил покончить жизнь самоубийством. Днем 21 июля он выехал на машине в район Вердена. Выбрав для самоубийства то место, где немцы потерпели жестокое поражение в первой мировой войне, он желал, видимо, придать своей гибели символическую окраску. Оставив машину на берегу Мааса, Штюльпнагель подошел поближе к урезу воды и выстрелил себе в голову. Выстрел оказался неудачным. Он остался жив, но ослеп. Шофер вытащил полуживого Штюльпнагеля из реки. Его приволокли в суд, приговорили к смерти и казнили.

Клюге, также вызванный в ставку, избрал другой путь. 23 июля он отправился в район Фалеза, чтобы перейти линию фронта и сдаться войскам американского генерала Паттона. Он знал, что там его хорошо встретят и жизнь его будет не только спасена, но и неплохо устроена. Но характерная для Клюге нерешительность помешала ему выполнить это намерение. Заколебавшись, он вернулся обратно. 19 августа фельдмаршал вылетел в Германию, на пути в Метц он принял яд. Гитлер приказал похоронить его без всяких почестей. Так закончил свою жизнь Клюге.

Были арестованы и остальные участники заговора парижской группы. Все они, за исключением Шпейделя, были казнены.

Все дела заговорщиков рассматривались так называемым «Народным трибуналом».

«Народный трибунал» играл важную роль в общей системе нацистского террора. В нем рассматривались в форме упрощенного судопроизводства дела «о государственных преступлениях». Трибунал был призван придавать видимость законности фашистскому произволу. Он состоял из специально подобранных, назначенных лично Гитлером, лакейски преданных ему судейских чиновников и заседателей. Приговор трибунала не подлежал обжалованию.