Заговор против Гитлера (20 июля 1944 г.)

Но известно, что по инициативе Шахта 12 ноября 1932 г. промышленные и банковские магнаты Германии обратились с письмом к президенту Гинденбургу, в котором потребовали передать власть Гитлеру.

В марте 1933 г. Шахт был назначен президентом имперского банка, в августе 1934 г. он занял пост министра экономики, оставив за собой руководство имперским банком. В мае 1935 г. Шахт назначается генеральным уполномоченным по вопросам военной экономики с предоставлением ему прав полного контроля над всей гражданской экономикой, используемой для военного производства. В 1939 г. он занял пост министра без портфеля.

Все это говорит о том, что с именем Шахта связано большинство мероприятий гитлеровцев по экономической подготовке войны: финансирование Гитлера и его клики и разработка экономических планов, направленных на осуществление агрессии.

В письме начальнику военно-экономического управления ОКВ генералу Томасу Шахт писал: «Я с величайшим удовлетворением вспоминаю о работе по перевооружению германского народа, как о непременном условии для создания новой германской нации».[23]

Шахт поддерживал нацистов еще до их прихода к власти и активно содействовал назначению Гитлера на пост канцлера. В книге «76 лет моей жизни» Шахт писал, что его взаимоотношения с Гитлером медленно, но неуклонно стали ухудшаться с 1936 г. На Нюрнбергском процессе он утверждал, что вступил в «оппозицию» против Гитлера после отставки Фрича и Бломберга.

Действительно, в 1938―1939 гг. Шахт начал усиленно заигрывать с теми, кто готовил выступление против Гитлера. К этому же времени (январь 1939 г.) относится его уход с поста председателя имперского банка. Все это дало повод Шахту выдавать себя за активного антифашистского деятеля.

Но, как было убедительно и обстоятельно показано на Нюрнбергском процессе, уход Шахта с поста председателя имперского банка, а также его робкие и весьма осторожные связи с Беком, Гёрделером, Гизевиусом и другими участниками «оппозиции» были вызваны причинами, которые отнюдь не свидетельствовали о разрыве с Гитлером.

Дело в том, что финансирование германской военной промышленности происходило за счет ограбления и эксплуатации трудящихся, за счет увеличения налогов и займов. В стране наблюдался небывалый и опасный рост государственного долга. Финансовые махинации Шахта привели к тому, что кредитные возможности страны были резко подорваны, возникла реальная угроза финансового кризиса. Естественно, Шахт опасался, что ему придется нести ответственность за финансовый крах страны.

Наличие у Шахта этих опасений вынуждены признать даже его друзья из гитлеровской клики. Так, Эмиль Пуль, сменивший Шахта на посту президента имперского банка, на Нюрнбергском процессе показал: «Когда Шахт увидел, что опасная ситуация, которую он санкционировал, становится все более неразрешимой, он все сильнее стремился выпутаться из создавшегося положения».[24] Вот, оказывается, где зарыта собака! Страх перед возможной ответственностью за финансовое состояние Германии явился главной причиной, заставившей Шахта заигрывать в тот период с «оппозицией». Однако он избегал брать на себя какие-либо обязательства и всячески старался оставаться в тени. Лишь позднее, в 1943 г., когда катастрофа гитлеровской Германии оказалась неминуемой, Шахт пошел на более тесные связи с «оппозицией».

Советский представитель на Нюрнбергском процессе по поводу оправдания Шахта заявил: «Только в 1943 году Шахт, поняв ранее, чем многие другие немцы, неизбежность краха гитлеровского режима, установил связь с оппозиционными кругами, ничего, однако, не сделав для свержения этого режима. Не случайно поэтому Гитлер, узнав об этих связях, сохранил Шахту жизнь».[25] Это и понятно. Шахт был слишком ценным сотрудником Гитлера, а его отношения с «оппозицией» носили невинный характер. В то же время он был близко связан с крупнейшими монополистами США и Англии, и Гитлер рассчитывал использовать эти связи в случае сепаратных переговоров о мире. Так Шахту была сохранена жизнь в 1944 г., а справедливого наказания после окончания войны он избежал благодаря своим англо-американским друзьям. Оказалось, что Гитлер и влиятельные англо-американские круги в одинаковой степени были заинтересованы в том, чтобы сохранить жизнь Шахту.

Итак, в 1938―1939 гг. Шахт установил связи с группой «оппозиции». В тот период они были весьма ограниченны, а «оппозиционная» деятельность Шахта сводилась к тому, чтобы в присутствии некоторых деятелей группы осторожно покритиковать Гитлера. Таким образом, Шахт, как и некоторые другие участники «оппозиции», лишь обозначал в ней свое участие, ведя двойную игру.