Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944

Эти условия, хотя и не были представлены англичанами оппозиции в виде письменного официального послания, все же были гарантированы высоким авторитетом личного имени понтифика. Это были наилучшие условия, на которые Германия могла рассчитывать в сложившихся обстоятельствах. Если «доклад Х» и не достиг поставленных целей, то это не вина ватиканских контактов как таковых, которые, наоборот, помогли пройти половину пути навстречу достижению соглашения с Англией.

Последняя осада ОКХ

Самой большой загадкой второго периода деятельности оппозиции является значительная временная пауза между триумфальным возвращением Мюллера из Рима 1 февраля 1940 года и попыткой использовать для воздействия на ОКХ результаты, достигнутые в ходе его миссии, которая была предпринята лишь в начале апреля 1940 года. По причинам, которые станут понятными позже, последние две недели этой восьминедельной паузы можно вывести за пределы рассмотрения. Объяснения требует вопрос: почему прошло столь много времени, когда наконец решили обратиться к Хасселю 16 марта 1940 года с просьбой донести содержание «доклада Х» и сопутствующих документов до Гальдера. Вот как описывает это в своем дневнике сам Хассель.

«Около полудня встретился с Ностицем. По его сведениям, подготовка к наступлению как в направлении Бельгии и Голландии, так и в направлении Дании и Норвегии идет полным ходом. По поручению Остера и Донаньи он попросил меня съездить сегодня днем к Шнабелю (Беку) (Schnabel по–немецки означает «клюв». Возможно, Бека так называли по ассоциации с орлом, чтобы подчеркнуть его безусловное лидерство в оппозиции, остроту ума и проницательность взгляда, умение видеть проблему насквозь. – Примеч. пер.). Я эту просьбу выполнил; застал его одного и обсудил с ним сложившуюся ситуацию. Затем прибыли Остер и Донаньи; они прочитали мне исключительно интересные бумаги, в которых говорилось о переговорах между выполняющим секретное поручение агентом–католиком и папой, который, со своей стороны, установил контакты с Галифаксом через Осборна. В соответствии с этими бумагами можно сделать вывод, что папа зашел поразительно далеко в понимании германских интересов. Галифакс, выступающий от имени английского правительства, значительно более осторожен в формулировках, которые весьма общи и обтекаемы. В подобных формулировках он затрагивает такие вопросы, как «децентрализация Германии» и «плебисцит в Австрии». В целом видно явное стремление к заключению достойного мира, и папа ясно дал понять выполняющему секретное поручение агенту, что такие вещи, как «децентрализация» и «плебисцит», никоим образом не могут служить препятствием к заключению мира, если удастся прийти к согласию по другим вопросам. В целом исходя из естественной посылки о смене режима и приверженности христианской морали. Цель консультаций со мной заключалась в следующем: 1) узнать мое мнение с точки зрения внешней политики; 2) попросить меня довести этот вопрос до сведения Гальдера, поскольку другие кандидатуры для передачи ему этой информации являются менее подходящими».

Если, как свидетельствуют доступные нам факты, изначальный вариант «доклада Х» был продиктован в начале февраля 1940 года и в течение нескольких дней обсуждался и, возможно, был несколько доработан на Тирпиц–Уфер, то получается, что оппозиция обратилась к Хасселю с просьбой довести содержание доклада до главных адресатов с месячной задержкой. Как никогда, теперь пригодились бы дневники уже отсутствовавшего тогда Гроскурта; работай он по–прежнему в Цоссене, он, безусловно, отразил бы происходящее в своих дневниках, и мы смогли бы увидеть ситуацию изнутри. С учетом отсутствия иных свидетельств со стороны современников этих событий нам остается исходить из того, что объяснение этой задержки кроется в двух факторах.

Одним из таких факторов был уже упоминавшийся визит в Европу Уэллса, который, если его трактовать как готовность западных стран иметь дело с Гитлером, давал генералам надежное обоснование своего бездействия. Необходимо было сделать все, чтобы подобное впечатление не возникало, а также проинформировать Уэллса о том, что в Германии активно действуют серьезные оппозиционные силы, которые выступают против военной политики Гитлера. Встреча Уэллса с Шахтом отчасти этому способствовала, хотя именно лишь отчасти, поскольку финансист был вынужденно сдержан и осторожен после того, как Гитлер предупредил его насчет того, как следует себя вести с американским госсекретарем. Позднее Шахт сказал Хасселю, что он, по крайней мере, дал понять Уэллсу, что, «если другая сторона не желает иметь дело с этим режимом, она должна ясно заявить об этом».