Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944

«Рад, что удалось поговорить с Вайцзеккером; как и всегда, он показал себя глубоким и умным собеседником. Меня больше всего поразило то, насколько он подавлен и обескуражен. Он не видит никакой надежды на благоприятное развитие событий. Как и Галифакс, он импульсивно воскликнул: «О, если бы мы могли остановить эту войну!.. Другие не понимают, что такое диктатура, – сказал он, – не понимают, что это значит, когда один человек решает все». Ему казалось, что все безнадежно, и он не видит выхода. «Что бы мы ни пытались сделать, все это бесполезно. Страшно, что правительство (фюрер) управляет, руководствуясь своими собственными интересами, а не интересами нации. Спросите любого немецкого солдата, и каждый скажет, что он жаждет мира. Но нам в то же время приходится терпеть и продолжать войну».

Вайцзеккер передал Бергграву следующее личное послание для Галифакса:

«Мы должны продолжать бороться за мир, работать на его достижение. Вода камень точит. Нельзя называть что–то бессмысленным и бесполезным только потому, что так кажется сейчас. Мы должны осознать ту страшную ответственность, которая ляжет на нас, если мы не сделаем того, что мы могли бы сделать, причем безо всякого ущерба. В настоящее время мы по–прежнему ходим по кругу».

27 января Бергграв вернулся в Лондон, где дважды встречался с Галифаксом. Он отметил, что сказанное им представляет собой послание непосредственно от Вайцзеккера, хотя и является строго конфиденциальным. Английский министр иностранных дел обещал немедленно довести до сведения военного кабинета стенограмму изложенного Берггравом послания вместе с его комментариями по этому поводу. Хоть Галифакс и не стал высказывать свою личную точку зрения, у Бергграва сложилось впечатление, что условием обсуждения с Германией основ мира является восстановление независимости Чехословакии и Польши и что, по мнению англичан, в Германии есть люди, которые готовы предпринять шаги к тому, чтобы свергнуть Гитлера.

Как представляется, навряд ли можно рассматривать как совпадение тот факт, что спустя всего день или два после встреч Бергграва с Галифаксом английский посол в Ватикане сэр д'Арси Осборн получил инструкции передать папе заверения об отсутствии намерений не использовать внутренний кризис в Германии в связи с переворотом в целях достижения военного преимущества, о чем так просила оппозиция. Независимо от того, надеялся ли изначально Лондон, что привезенный Берггравом в Берлин документ просочится в конце концов к оппозиции, тот факт, что столь внушительная фигура, как заместитель министра иностранных дел Германии, был среди тех, чьи планы по заключению мира предусматривали свержение Гитлера, не мог не повлиять на принятие в Лондоне столь важного решения, какое было передано через Осборна германской оппозиции. Таким образом, миссия Бергграва, хотя точно и нельзя сказать в какой степени, судя по всему, внесла некоторый вклад в то, что ватиканские контакты на самом пике своего развития дали благоприятный результат.

Глава 6 Кризис в октябре–ноябре 1939 года

Оглядываясь назад, в октябрь 1939 года, те немногие участники оппозиции, которые пережили войну, часто говорили об этом периоде как о длинном, нескончаемом кошмаре. На заднем плане все время маячила угроза планируемого Гитлером наступления на Западе. Если бы он его начал, это означало бы, что последний путь к политическому отступлению был бы окончательно перекрыт. Каждый сохранившийся документ того времени, каждое свидетельство погибших, успевших передать его через нацистских тюремщиков или своих друзей, свидетельствуют о том, что практически общим в то время было мнение – столкновение на Западе должно быть предотвращено всеми имеющимися средствами и возможностями.