Заговор против Ниховьева

'... он имеет в виду, без ремней безопасности? Какой пилот...

'...что это? Боже мой, я никогда не слышал...

Я повернулся к Анне. Наши взгляды встретились.

— Пошли, — просто сказал я.

Она сказала. - 'Да,'

Мы одновременно выбежали из кухни.

Глава 5

Я, возможно, не знал, кто были угонщики в туристическом классе, но в первом классе это вообще не было проблемой. Пассажиров было всего пятеро, и двое из них находились прямо у двери кабины. Дверь была закрыта, и я был уверен, что она заперта изнутри, по крайней мере, еще один угонщик с пилотом и вторым пилотом.

Я остановился на полпути к проходу. Оба угонщика смеялись надо мной. У одного в руке была удавка — он сжимал ее с непристойным удовольствием в своем желании воспользоваться ею — у другого был пистолет. Я инстинктивно знал, что если я нападу, человек с пистолетом будет ждать, чтобы выстрелить. То есть, если я прошел достаточно, чтобы позволить человеку с гаротом делать свою грязную работу. Но в равной степени я был уверен, что если я немедленно положу человека с удавкой, стрелок, не колеблясь, выстрелит.

Трое других пассажиров вокруг меня были в состоянии полного, парализующего шока. Одна из них, женщина, тихо застонала. Другой, мужчина, ощупывал четки и бормотал молитвы. Третий, тоже мужчина, просто смотрел, дрожа и побледнев. Никто из них не помог бы мне.

«Давай, храбрый Додо», — сказал один из угонщиков тихим, почти шепотом. «Приди и получи награду за свою храбрость, если ты так жаждешь умереть за других».

Он вытянул удавку во всю длину и снова одарил меня своей непристойной улыбкой.

Я бросился на него.

— Давай, — крикнул он.

Удавка вытянулась и жадно поднялась за добычей. Я увидел, как она сверкнула, когда я бросился в воздух. Но в то же время я схватил Хьюго. Мое тело закрутилось в воздухе, а также я пустил нож, как пулю, в человека с пистолетом. Через долю секунды, когда я упал за сиденья прямо перед угонщиками, я мельком увидел рукоять моего ножа, торчащую из горла, и самого человека, кувыркающегося в последней, мимолетной агонии смерти.

Через мгновение надо мной появился человек с удавкой. Смертельная проволока спустилась к моему горлу. Но он сделал ошибку. Моя шея была защищена креслом подо мной, и, поскольку я был наклонен, ему пришлось сильно наклониться надо мной, чтобы натянуть проволоку вокруг моей шеи. Он действовал со смертельной скоростью, но недостаточно быстро. Мои колени согнулись, а ноги вылетели, как две пули, с большой силой. Они ударили угонщика в грудь как раз в тот момент, когда проволока прошла над моей головой. Как неуклюжий акробат, подброшенный партнером, он рухнул на полпути через кабинку.

Удавка вылетела из его рук, но он больше не мог ею пользоваться. Когда я подошел к нему на корточках и Вильгельмина уже проскальзывала мне в руку - я увидел ущерб, который неуклюжесть принесла угонщику. Он приземлился на спину на спинку стула. Щелчок позвоночника, когда он сломался, эхом разнесся по салону. Почти такой же громкий, как его крик.

Через секунду я уже стоял над ним. Он лежал скрюченной кучей, его поза была искривлена из-за сломанной спины. Его глаза были широко раскрыты от агонии, мучительной боли, которая последовала почти сразу за шоком.

И все же ему удалось скривить губы в нечто, напоминающее улыбку.

— Смерть, — сказал он. «Слишком рано, слишком рано, Но все в порядке. Убей меня... Во имя Могучей Матери. Убей меня. Убей меня!' Я не мог подавить дрожь. Почти эротическое желание этих людей — если их можно было так назвать — все еще наполняло меня отвращением. Но, возможно, я мог бы использовать это в своих интересах.

— Нет, — сказал я холодно и ясно. — Я не убью тебя. Я позволю тебе жить в агонии. Вы можете жить какое-то время, пока ваши собственные крики не заглушат вас. Если только… если вы не расскажете мне, что вы и ваши товарищи затеваете, когда мы доберемся до Хитроу.

Несмотря на боль, кривая улыбка осталась на его губах.

— Это не имеет значения, — выдохнул он. 'Не имеет значения. Если ты не убьешь меня сейчас, я умру через несколько минут вместе со всеми на борту. Я умру, если мой друг убьет пилотов и отправит этот самолет прямо в здание аэропорта. Лобовое столкновение, которое унесет сотни жизней. Так же, как это делают сейчас товарищи в самолетах над аэропортами по всей Европе. В честь Могучей Матери — и грядущего Апокалипсиса, который станет ее триумфом».

Я сразу отошел от него. В остальном он не представлял угрозы и бесполезен. Мой взгляд метнулся к месту реальной угрозы - кабине пилотов, где через несколько секунд раздались выстрелы, способные решить судьбу самолета и здания аэропорта со всеми находящимися в нем. Я пошел вперед. У меня был план, но прежде чем я смог его осуществить — попробовать — мне нужно было открыть эту дверь. Как?

В отчаянии я останавливаюсь в нескольких шагах от двери и нацеливаю Вильгельмину на замок.