Заговор против Ниховьева

Вечер, мрачно подумал я, раздевшись для быстрого душа, начинает казаться все более и более интересным.

Я принял душ, вытерся и оделся в чистую одежду, когда услышал, как открылась дверь в прихожую. Вильгельмина была готова на столе. Я поднял ее и скользнул к двери.

Анна торопливо вошла.

Когда она была в двух шагах от комнаты, все еще стоя спиной ко мне, я заговорил.

— Добро пожаловать домой, — сказал я.

Ее голова дернулась назад в удивлении. Увидев меня, она расслабилась и изобразила на лице очаровательную улыбку.

— Ах, — сказала она, — ты меня напугал.

Я не улыбнулся.

— Вы, кажется, заблудились по дороге в отель?

" Потерялась ?" она сказала. «Ах. Не потерялась. Имею очень хорошее чувство направления. Никогда не заблужусь. Пошла по магазинам. Сделала личные, тайные покупки.

— Не могли бы вы показать мне, что вы купили?

— Ах, нет, — повторила она с той же обворожительной улыбкой. «Это секрет, это личное. Будет большим сюрпризом.

Большой сюрприз, мрачно подумал я. Я хочу с этим поспорить.

— Не могли бы вы показать мне, что вы купили? — повторил я. "Я думаю, что вы действительно должны."

Мой голос был мягким, но многозначительным.

Она уставилась на меня.

— Ты мне не доверяешь, — сказала она наконец .

Я сказал. - "Нет, я не доверяю тебе. Если, конечно, ты не покажешь мне, что купила."

Она долго смотрела на меня. Затем очень медленно она полезла в большую сумку через плечо. Мы оба знали, почему она так медленно это делала. В сумке у нее был пистолет, маленький, но смертоносный. Я знал, и она знала, что я это знаю. Одно быстрое движение, и я застрелю ее.

Ее рука вытащила из сумки пакет, завернутый в папиросную бумагу.

— Открой, — приказал я.

Она не смотрела на меня. Это был шарф, похожий на те, что продаются в магазине, где мы были раньше.

Я вздохнул. Ладно, она действительно пошла по магазинам. Но почему такая секретность? Зачем ускользать только для того, чтобы купить шарф?

Скорее всего, шарф был просто предлогом. Встретиться с Рубиняном? Или с кем-то еще? Чтобы успеть передать информацию?

Да. Другого объяснения быть не могло. Но я не мог этого доказать, и в тот момент я ничего не мог с этим поделать. Хоук сказал, что эта женщина будет сопровождать меня на каждом шагу, и так должно быть до тех пор, пока у меня не будет абсолютных доказательств того, что она предательница. — Хорошо, — сказал я наконец . «Вы ускользнули, чтобы сделать кое-какие частные покупки. Но не делай этого снова. Отныне я не хочу терять тебя из виду.

Недоверие к ней было открыто. Какое-то мгновение мы смотрели друг на друга. Ее глаза стали пустыми.

Потом молча кивнула.

— Иди пакуйся, — сказал я. «Мы должны уйти отсюда через пять минут, иначе мы опоздаем на поезд».

Мы собирались молча. Мы молча спустились вниз и расплатились у прилавка. Мы молча доехали на такси до вокзала Виктория.

На станции я огляделся и увидел, что Хафф ковыляет к нам с небольшим портфелем в руке.

'Привет!' воскликнул он. « Бежим. Мы должны быть там, понимаете. Четвертый перрон. Это медленный поезд, но лучшее, что мы можем сделать, это успеть на вечеринку. В любом случае, я взял купе первого класса для нас. Так что все будет хорошо.

— Хорошо, — сказал я.

— Отлично, — вежливо сказала Анна.

Он провел нас через грязное, продуваемое сквозняками, но впечатляющее пространство вокзала Виктория к поезду, где вежливый кондуктор провел нас в наше купе. Мы с Хаффом даже не попытались дать ему чаевые. Увидев это, Анна бросила на нас презрительный взгляд и полезла в сумочку.

Несколько удивленный мужчина посмотрел на то, что она ему дала, сумел пробормотать «ну-ну, мисс» и ушел.

Она сказалала красноречиво. - «Благородство обязывает»,

- Сколько ты ему дала? - спросил Хафф.

— Четыре шиллинга, — сказала Анна, — хорошие чаевые, не так ли?

Мы с Хаффом обменялись взглядами.

— Гм, может и так, — вежливо сказал Хафф. — Я убежден, что ему это очень понравится. Я имею в виду потратить их.

Анна удовлетворенно кивнула и оглядела купе. Это был старый поезд, но чистый, в хорошем состоянии, с тщательно отделанным убранством поблекшего величия. Шпон красного дерева на стенах, резное и гравированное стекло в двери, полированные латунные лампы, занавески и тяжелая бархатная обивка.

— Очень красиво, — объявила Анна. «Очень первый класс. Не такая скупость, как у некоторых некоторых людей.

«Ну, я пошел в первый класс, потому что люблю его, дорогая», — неловко сказал Хафф. — Вообще-то я за простого человека, за демократию и все такое . Но я подумал, что мы хотели бы поболтать по дороге и …

— Очень хорошо, — твердо сказала Анна, усаживаясь на бархатное сидение в царственной позе.

«Ну, это немного по декадентски», — сказал Хафф.

— Конечно, — сказала Анна. «Это как раз то, что должно быть в гнилой декадентской стране. Отвратительно роскошно, наслаждение от удовольствия».

Она вздохнула от этого и откинулась на подушки.

«Анна из России», — сказал я Хаффу, как будто это все объясняло.

— Эм… да, я это уже понял. Но… — Хафф вздохнул и пожал плечами. Мы сели, и через несколько минут поезд отошел от станции.