Заговор против России

— Ну, голубчик, — улыбнулся в свою очередь тот, кого назвали Александром Петровичем, — вы меня обижаете. Я ведь тоже бывший офицер.

— Офицер не может быть бывшим. Он либо есть, либо его никогда не было, — также улыбаясь, сказал собеседник.

— Интересная мысль, Андрей Иванович. Я ее обязательно запомню. Но скажите, а чем вы занимаетесь? Где работаете?

— В настоящее время нигде. Всего месяц назад вернулся из–заграницы и пока еще не устроился.

— А чем занимались?

— Был заместителем директора одной консалтинговой фирмы.

— Долго там проработали?

— Достаточно. Семь лет.

— Солидный срок. То есть вы уехали в девяносто первом?

— Совершенно верно. И за эти годы ни разу не был дома. Даже отпуск проводил за рубежом.

— Интересно, интересно. И чем намерены заняться?

— Пока не знаю. Присматриваюсь. Уезжал ведь из одной страны, а приехал совсем в другую. Другая политика. Другая экономика. А главное, совсем другая психология населения.

— Понимаю, понимаю, — задумчиво сказал Александр Петрович. — Знаете что, дружище, вот вам моя визитка. — Он вынул из нагрудного кармана перо и написал на карточке номер домашнего телефона. — Я бы с удовольствием продолжил наше случайное знакомство. Думаю, что смогу в будущем оказаться вам полезным.

А сейчас давайте спать. Не хочу, чтобы завтра вы были не в форме.

Андрей Иванович весело рассмеялся и ничего не ответил.

На следующее утро случайные попутчики распрощались на перроне Ленинградского вокзала. Андрей Иванович пошел к метро, а Александр Петрович вышел на площадь, где его ожидала серая «Волга», за рулем которой сидел одетый в дорогой костюм молодой человек лет двадцати пяти.

— Привет, — бросил Александр Петрович, усаживаясь на заднем сиденье. — Что новенького?

— Все в порядке, шеф, — очень лапидарно ответил молодой человек и включил зажигание.

Это означало, что все поручения, отданные депутатом Государственной Думы Александром Петровичем Бирюковым перед отъездом в Питер, выполнены. Машина выехала на Садовое кольцо и пристроилась к колонне автотранспорта в правом ряду.

Бирюков расслабился, как он всегда делал перед важным разговором. Его не покидали впечатления, которые он получил, общаясь несколько часов со случайным попутчиком по купе. И дело было не только в том, что собеседник оригинально комментировал происходящие социальные процессы. Мало ли на свете ненормальных, объясняющих насморк президента той или иной страны волновыми процессами в околоземном космическом пространстве? Дело было в том, что Александр Петрович страдал бессонницей и уже несколько лет фактически не спал по ночам, а лишь погружался в какое–то непонятное дремотное состояние, время от времени выныривая из него и бодрствуя по полчаса, но затем опять погружался в дремоту. Лекарства, в огромных количествах прописываемые ему невропатологами, оказывали на него такое же лечебное воздействие, как вода из крана. Ежедневные прогулки перед сном и прочие мероприятия, рекомендуемые врачами, также не помогали. И хотя все это не особенно влияло на физическое состояние, каждую ночь Александр Петрович воспринимал как суровое наказание Божие.

Но минувшей ночью в поезде произошло нечто неожиданное. Как только Бирюков лег и сомкнул веки, он словно провалился в темную яму. Сон был настолько крепким, что он проснулся только в семь утра, когда проводница принялась немилосердно колотить в дверь и кричать, что до Москвы осталось десять минут пути. Андрей Иванович, уже умывшийся и гладко выбритый, сидел на своей полке и смотрел в окно.

Когда «Волга» остановилась, Александр Петрович вынул записную книжку и железнодорожный билет, на котором был записан номер домашнего телефона его попутчика, переписал его, а сам билет отдал водителю.

— Выясни, кто проживает по адресу, где установлен этот телефон и собери всю возможную информацию. Дело срочное, — сам не зная почему, добавил он.

— Несколько дней понадобится. Какие источники можно задействовать? — спросил молодой человек.

— Все, — кратко бросил Бирюков.

Он вылез из машины и направился к старинному трехэтажному особняку, на дверях которого висела бронзовая табличка с надписью: «ООО «Фемида»» и изображением древнегреческой богини с весами и завязанными глазами. Охранники, видимо, знали Александра Петровича в лицо, поскольку никак не отреагировали на его приход. Бирюков поднялся по красивой лестнице из дуба на второй этаж и прошел в комнату, где в креслах за круглым столом, покрытым зеленой суконной скатертью, сидели еще четыре человека.

При появлении Александра Петровича присутствующие изобразили на лицах улыбки. Бирюков сел в одно из пустующих кресел и обвел всех приветливым взглядом.

— Сразу же скажу, что съездил очень удачно. Объекты воздействия в Петербурге фактически стягиваются в единый кулак, и с начала года «паутина» сильно окрепла, — заговорил он тихим голосом. — «Паук» считает, что банк данных и количество агентов позволяют начать формирование команд особого воздействия.

— А каково мнение Кардинала? — спросил человек лет пятидесяти с глубоким шрамом на лбу.

— Кстати, почему он не пришел?