Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА

Я ему отвечаю вопросом на вопрос:

— А разве вы не знали то, что бланки паспортов поменялись еще в марте месяце?

— Нет, не знал!

— Как же! Небось, вы тысяч 5 отдали и вляпались с этой подделкой.

— Да я его…задавлю… он содрал с меня 50 000 руб.

— Ух ты, да где же вы такие деньги взяли? — по-простецки задал я ему этот ядовитый вопрос.

— Там, где их делают нужным людям за нужные дела.

— А сколько вы заплатили за эту записку? — показал я ему принесенную им бумажку с моими инициалами.

— Я никому ничего давно не плачу, за все платит хозяин.

— Хороший у вас хозяин, себе бы такого.

— А что, вы своим не платите? — довольно нагло задал мне вопрос Колесов.

— Вот как мы легко и свободно стали общаться, это очень хорошо, у меня к вам тоже будет ряд вопросов, как вы на это смотрите?

— Мне сейчас как ни смотри, куда ни смотри, мимо этих игрушек не просмотришь… не ожидал, что попаду в лапы к Белому, — проговорил Колесов. — Что, что вы сказали?

Если можно повторите… Меня удивляет одно, — продолжил Колесов, — как может такой убийца, как вы, так мягко вести допросы?

— Значит, вы считаете меня убийцей и не думаете, что вы оскорбляете меня, господин хороший? Ладно, вижу школу мародера Даллеса, хорошо то, что русский язык с 1942 г. не забыли. Первый вопрос: как попала к вам эта бумажка и насколько близко вы знаете человека, который ее писал?

— Я отвечать не буду ни на один вопрос, — заявил мне Колесов.

— Назовите мне свою настоящую фамилию, имя и отчество, — предложил я Колесову.

Он ответил:

— Я уже давно забыл эти ненужные атрибуты, как и то, где родился и зачем это сделал.

— Вы что, со мной в кошки-мышки решили поиграть? Поймите меня правильно. Вы перешли границу моей Родины как враг Советского Союза и думаете, я из вас не вытрясу все, что мне надо? Или вы рассчитываете отболтаться? Спрашиваю последний раз, буде¬ те говорить или нет?

— Я уже сказал: отвечать не буду.

— Оставим его одного, товарищи, пусть подумает.

Комната допросов была оборудована сиренами, и когда мы захлопнули дверь, то за¬ выли десятки сирен, я сам впервые их услышал.

Прошло 15 минут до нашего возвращения. Когда мы подошли и открыли дверь, вой сирен прекратился. Колесов свисал через правый подлокотник, потеряв сознание. При¬ гласили врача, она его минут через 10 привела в сознание, он еще сидел минут 5 и все, как по команде, поднимал руки вверх. Дали ему попить водички, и Дьяков Иван Пантелеевич приступил к допросу. То, что Колесов это власовец-смертник, у меня сомнений не вызывало, даже с первого взгляда, как и то, что если не применить к нему психотропные меры, то он и в самом деле ничего не расскажет.

Генерал Дьяков спросил его:

— Ну что, будем говорить или еще что-то попытаем? Ваша настоящая фамилия, имя отчество и место рождения?

— Бушматов Иван Сергеевич, родился в городе Кострома 1914 году.

— Кто вас направил сюда и с какой целью?

— Приехал я не сюда, а должен быть в Москве по физическому уничтожению Белого, вот его, но сплоховал с паспортом и угодил к вам, живодерам.

— По чьему приказу вы прибыли выполнять это задание?

— По личному распоряжению Аллена Даллеса.

— Как вы попали в сотрудники ЦРУ и вообще на Запад?

— Я в ЦРУ работаю со дня его создания, то есть с 1947 г. На Запад я был сдан Власовым, как и все мои товарищи по оружию.

И так допрос продолжался дальше без каких-либо запинок.

Мы же с Синеглазовым срочно вылетели во Владивосток, связались со Стальновым по поводу записки с моими настоящими инициалами и уточнили, где сейчас находится автор этой записки.

Стальнов ответил четко, что автор записки отмаливает грехи на том свете, а написал же он, дурень, ее под большим перепоем в доме «вольных девиц».

— Фамилия интересует, кто написал? — спросил Стальнов.

— Нет, мы знаем. Главное, то, что на этом свете он больше ничего не напишет, это уже хорошо. О его всех фамилиях давайте забудем, хорошо? До встречи.

Предательство всегда вызывает чувство досады и обиды. Но там, где идет напряженная работа, где люди отважно и неутомимо служат Родине, бывают и сбои. И самое досадное из всех сбоев и срывов — предательство. Но так уж устроен человек. Редко, но это бывает даже в той команде, где уж никак не должно быть…

Пока мы вернулись из Владивостока, Дьяков успел всех допросить. Четырех из де¬ сяти впоследствии суд приговорил к высшей мере наказания, 6 человек были осуждены на разные сроки тюремного заключения. 4 ноября 1964 года я уже вернулся домой, но долго размышлял над запиской Радетского Ефима Ильича. То ли похвастаться хотел, то ли сотрудничал с ЦРУ? Но одно было непонятно: ведь он хорошо знал мой домашний адрес, а написал несуществующий московский. Однако уточнять было поздно, и в любом случае действия Стальнова правильные! Для всех мир, а мы ведь на фронте и живем по законам военного времени.

Значит, Даллес решил напрямую послать своих убийц по моему адресу?