Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА

Когда я прибыл в Душанбе и связался с Госснабом для уточнения этих личностей, то выяснилось, что никакого груза для геологов не ожидалось. Из Министерства геологии СССР некто, товарищ Сидоренко, подтвердил то же самое. Сотрудники с такими фамилиями нигде не числились. При вскрытии ящиков мы обнаружили провокационную литературу, которая на второй день была уничтожена за городом.

Сопровождавшие груз Фомушкин-Фельцман, Нестеренко-Несторук и Лушин-Лошак проявили удивительную активность. Попытались ночью убить часового в помещении временного содержания, но другой охранник вовремя открыл огонь, и побег не удался. Водители, все 3 человека, были переданы в прокуратуру.

Западные спецслужбы явно активизировали идеологическую работу и по идей¬ но-социальной, и по психологической обработке людей. И у нас, естественно, работы прибавлялось с каждым днем. Тем не менее, по действиям Л.И.Брежнева было видно, что дано послабление и «пятой колонне», и активистам, и сторонникам западных спецслужб во всех их делах и делишках. Что это было тогда? Слабость Брежнева? Может быть, что-то другое? До сего дня не знаю точного ответа.

Сразу после Нового года, 11 января я вылетел в Москву для общения с Жуковым и Брежневым, хотя последний молчал, как будто нашей службы вообще не существовало.

С Г.К. Жуковым и Д.Ф.Устиновым мы встретились в аэропорту Домодедово и сразу поехали на дачу к А. Гречко. Когда приехали к Гречко, там находился С. Ахромеев и Н. Щербина. Все тепло поздоровались и нас пригласили к обеду; оказывается, не я один с дороги, но и другим не удалось сегодня не только пообедать, но и позавтракать. За обедом кое-кто пытался шутить, но не всегда это получалось.

После обеда я, в роли докладчика, рассказал о переменах, которые начались после смещения Н.С. Хрущева в республиках Средней Азии. Все с грустью воспри¬яли весть об освобождении Исмаила Юсуповича Юсупова с должности первого секретаря ЦК Казахстана и перевода его управляющим трестом садово-виноградного хозяйства Казахстана как явное не просто понижение, а уничтожение. Назначен на должность первого секретаря ЦК Казахстана был Д. Кунаев, своячок Брежнева, если кто не знал, то не обратил на это внимания. Но многие знали то, что Брежнев и Кунаев женаты на сестрах. Для многих, не только для нас, сотрудников СВПК, собравшихся на даче у маршала А.А.Гречко, много было отталкивающих моментов в брежневском «подборе и расстановке» кадров. Для Брежнева (как и в недавнем прошлом для Ельцина) первостепенной была личная преданность ему, Брежневу. Об остальном он и не задумывался, это первое. Второе, он рушил все укрепляющие государственность структуры, которые были созданы при Хрущеве, даже по совету, данному в свое время им самим, Брежневым.

Мы на второй день в эту же компанию пригласили Владимира Ефимовича Семичастного, но он больше отмалчивался. Где-то часа в два дня 12 января 1965 года, когда мы почти собрались разъезжаться, Владимир Ефимович подошел ко мне и сказал:

— Вы собираетесь встречаться с Брежневым?

— Обязательно, — ответил я.

— Будьте осторожны, на вас со всех сторон бочку катят, идут к Брежневу. Последний раз были Рогинец и Дымшиц, валят на вас с Жуковым, прошу вас, между нами.

Я сказал:

— Спасибо, Владимир Ефимович, но что Брежнев болван, мы с вами и раньше об этом говорили.

Когда все разошлись, остались мы вчетвером — Г. Жуков, А. Гречко, С. Ахромеев и я, — откровенно перешли к разговору о Брежневе, о его «подборе» кадров и о государственной безопасности. Больше всего нас волновало последнее, хотя и не менее всех нас волновало брежневское высокомерие, которое выпячивалось на каждом шагу.

Однако Брежнев и СССР — две вещи несравнимые, и мы решили пойти к Брежневу прощупать его отношение к контрразведке, да и вообще к социализму в СССР и к безопасности СССР.

Поручено было пойти Г.К. Жукову и мне. 14 января 1965 г. Жуков позвонил Брежневу в приемную и попросил соединить нас с Брежневым. Просьба сразу была удовлетворена, и на лице Георгия Константиновича стали проступать румянец и улыбка.

Через некоторое время, я слышу, Жуков спрашивает: «на какое время… да мы всегда готовы. Хорошо, завтра к 10.00 вместе с Белым мы будем у вас».

Распрощавшись с Брежневым, Георгий Константинович сказал мне:

— Ты знаешь, тезка, он даже, оказывается, рад, что мы сейчас оба в Москве, и все дела оставил на 10.00, чтобы встретиться с нами. «Работа захлестнула, — говорит «чернобровая сударыня», — я просто упустил, что с вами встречаться надо прежде всего».

Чувствует моя душа, тезка, несладко нам придется работать дальше, ох как несладко!

Чтобы успокоить своего старшего, дороже собственной жизни мне товарища, я постарался отшутиться:

— Если с Хрущевым работали, то, надеюсь, и этот обломается, а не обломается… что ж тогда посмотрим. Я вас очень прошу, Георгий Константинович, меньше на душу берите, перегружайте на мои плечи, я выдержу.

Жуков выслушал меня и сказал: