Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА

Дальше с этим убийцей я разговаривать был не в состоянии. Сказал Разуваеву:

— Этих людей надо не расстреливать, не сжигать и не вешать, они должны умереть в вечных муках в той комнате. Как там Гольц? Хотел убежать, ну и… Пра¬ вильно сделали, хотя это очень легкая смерть для изверга рода человеческого.

Ввели еще одного, глазки бегают, как у бешеной собаки, как-то заискивает…

— Садитесь, садитесь, мягче сидеть будет! — сказал я. — Фамилия, имя, отчество.

— Чепуроной я. Макар Прокопыч, Макаром меня звали.

— За что и скольких людей вы повесили около Николаева в Каховке?

— Не помню…

— Вы повесили 217 мужчин, 314 женщин и утопили 124 ребенка от одного до 10 лет. Правильно говорю?

— Наверно, правильно.

— За какую оплату вы выдавали фашистам советско-партийный персонал Николаева и Каховки?

— Да разве вспомнишь, столько времени прошло?

— Еще раз повторяю, сколько вам заплатили за вашу предательскую работу?

— Не помню.

— Уведите в следующий кабинет, пусть прояснится память. Такое животное не должно засорять советскую землю! Когда увели Чепурного, я сказал Разуваеву:

— Хватит с меня и этой работы, что мы с вами проделали, Сергей Вениаминович. Оставим остальное вашим ребятам. Они доделают, а нам с вами пора в Белокаменную к Жукову. 24 февраля 1963 года мы с Разуваевым вылетели в Москву, в этот же день вечером мы были в Москве, не стали никого беспокоить, переночевали в гостинице на ВДНХ.

Утром созвонились с Г.К. Жуковым и решили встретиться у Н.С. Хрущева в 10.00.

Никита Сергеевич был в хорошем настроении, со всеми поздоровался по-братски, как он в таком случае говорил. Я рассказал, сколько наудил рыбы Разуваев, но Борман опять ушел, зато его шестерки остались и попали в сети к Сергею Вениаминовичу, даже Франц Гольц и Фрэнк Бойс, который меня учил жизни на элект¬ ростуле в Севилье. Другая рыбешка помельче, если Бондарука и Чепурного можно причислить к мелкой рыбешке. В общем, до конца мы не стали это дело доводить, ребята доделают, а мы поспешили сюда. Почему вместе с Разуваевым, это вот почему: у нас в ЮАР образовалась пустота, Логунков Иван Савельевич в мир иной отошел — обширный инфаркт. Ребята, которые работали с Логунковым, в принципе, не плохие, но в стране апартеида работать пока самостоятельно сыроваты. Там опытный Логунков, и тот иногда просился куда-нибудь. А когда я появлялся там по вопросу Бормана, то Иван Савельевич был готов и сам оттуда сбежать.

Разуваева Сергея Вениаминовича я знаю с Бухары, а это где-то добрых десяток лет, с его переходом в Йоханнесбург, и команда начнет взрослеть. Вот почему, Сергей Вениаминович, я вас и уговорил поехать со мной в Москву.

Г.К. Жуков слушал меня не перебивая, но когда я закончил, то сказал:

— А как смотрит на это сам Сергей Вениаминович?

— Я смотрю на это предложение положительно, тем более, за шесть последних дней как Игорь Васильевич проводил «братские» беседы и как ловко развязывал «собеседникам» языки, я позавидовал. Это первое, а главное — Борман чаще всего находится в стране апартеида, то есть в ЮАР и Гватемале, то тем более — я за!

— Далее, — Георгий Константинович продолжил, — мне приятно это слышать, но ЮАР и политика апартеида — это тот же фашизм, однако ослабленный, а потому он наиболее опасный. Через ЮАР проходят и прячутся там все недобитки Гитлера и прочая нечисть.

— Я это четко понимаю, — сказал Разуваев, — чем крупнее и опаснее дела, тем они интереснее. Я вот слушал Игоря Васильевича, как он выжимал соки из Фрэнка Бойса и выжал из него вплоть до того, где находится янтарная комната и кому ее продал Борман!

— Как, как? — переспросил Жуков, — что же, выходит, янтарную комнату тоже Борман утащил? — Выходит так, Георгий Константинович, и самые лучшие картины, и все это скупил Рокфеллер! Теперь осталось допросить самого Бормана, а это значит, что он должен быть в наших руках, так, Сергей Вениаминович?

— Так оно и будет, — подтвердил Разуваев.

Линь-Бяо дважды посетил за последнее время Южную Корею и беседы вел не с корейцами, а американцами, главное состоит в том, что заверил американцев, что он разожжет военный конфликт между КНР и СССР. Это подтвердил Фрэнк Бойс.

— Сергей Вениаминович, включите погромче запись допроса Фрэнка Бойса.

Когда прослушали запись магнитофона, Хрущев соскочил как ошпаренный и заходил по кабинету.

— Вот тебе и на — неужели опять война?

— Да нет, войны мы не допустим, но лишняя нервотрепка, — проговорил Г.К. Жуков.

Я передал всю документацию, которую мне отдал в Находке Сергей Вениаминович.

— Придется побывать в КНР и посоветоваться с руководством Китая. Если они не способны пресечь предательство Линь-Бяо, то придется помочь им в этом, — предложил я.

Георгий Константинович выслушал и сказал:

— В Китай съездить обязательно надо, но получена информация от Стальнова, они просят тебя, чтобы ты посетил Канаду и США. Вероятно, над Кеннеди нависла угроза.

— Это надо ожидать, эти типы Даллесы, Трумэны, Шамиры, Вейцманы — они плетут свою бесовскую паутину.