Заговор в Насцензе (ЛП)

Петро оглянулся на стражей, которые тоже были не рады лидеру группы. Они бормотали под нос, но Петро не посмел снова поравняться с ними.

Голос заговорил у его уха, щекоча мягкими звуками:

— И ты тоже думаешь, что боги тебя проверяют, — прошептала Элеттра.

Петро скривился, запнувшись об камень, валяющийся на дороге, отломившийся от стены. Да, Элеттра угадала.

6

Подумай три раза, а потом говори.

— кассафортийская пословица

Трое мужчин сидели на стене из старого кирпича, покрытого мхом, тянущейся вдоль поля пшеницы, которое они обходили почти час.

— Тадео, похоже, кто-то потерялся, — сказал меньший. Его лицо было красным, как его волосы, и форме груши, словно кто-то долго сидел на его голове. Он был небольшим, мускулистым и выглядел хитро. Как остальные, он, казалось, ел ужин с оловянной тарелки на коленях.

Еще один из трио был великаном с густой копной черных кудрей. На нем не было рубахи, только кожаный жилет в засохшей грязи, и волос на нем было больше, чем Петро когда-либо видел. Грудь, плечи и спина была под покровом кудрявых черных волос.

— Ага, Саймон, — согласился он низким голосом, который будто дрожал в пятках Петро. — Думаю, ты прав, — он без эмоций широко раскрыл рот и впился в раннее яблоко.

Третий молчал. Его кепка была натянута на лицо, и видно было только нос и тонкие губы, сжавшие глиняную трубку. Он смотрел на путников из-под козырька, словно он и его товарищи ждали их.

Петро отметил, что такое было возможно. Они долго брели вдоль края поля, поднимая пыль так сильно, что даже Адрио и брат Нарцисо были грязными. Они были даже грязнее, ведь осел не хотел идти ровно и поднимал облако пыли, которое можно было увидеть издалека.

К их потрясению, брат Нарцисо спустился с телеги и подошел к мужчинам.

— Друзья, — сказал он и отвлекся, пытаясь прочистить рот и губы от пыли. Он попробовал снова публичным тоном, который использовал для громких молитв и речей. — Друзья. Мы заблудились, как вы и говорите, так что блуждаем и…

— Потерялись, — подсказал Саймон.

— Да, — невесело согласился брат Нарцисо.

Может, Нарцисо разозлило то, как они спешно покинули Эло, ведь они попали на дорогу к вечеру. Сначала Нарцисо не мог найти их местоположение в маленьком атласе, который он взял с собой, хотя он клялся, что шел по схожей дороге в Насцензу на прошлый ритуал Середины лета. Стражи не должны были помогать искать путь, и они уточнили, как давно он проделал прошлый путь в Насцензу. Узнав, что это было десять лет назад, они нахмурились и недовольно заворчали между собой.

Нарцисо разозлился сильнее, когда в трех лигах от Эло тропа вдруг пропала, доведя до ручья, тянущегося от Соргенте на восток. Они смогли пройти по камням и воде без проблем, но на другой стороне была только дикая природа. Не было даже следов ног, ведущих к дороге.

— Мы редко видим тут людей из Кассафорте, да, Тадео? — отметил Саймон.

— Точно, Саймон, — сказал великан, откусив еще треть яблока. Он жевал и разглядывал путников. Третий выпустил дым со сладким запахом листьев tabbaco da fiuto.

— Они выглядят недружелюбно, — шепнул Петро Адрио. Может, устав от пыли и сухих обломков колосьев, летящих в лицо, Адрио спрыгнул с телеги и пошел с другими учениками, как только они стали огибать бесконечное поле.

— Какой же ты сноб, — ответил тут же Адрио. Петро напрягся от этого слова. — Ты не можешь отрицать этого, — добавил Адрио. — Это вид людей, с которыми я вырос. Они мне не кажутся недружелюбными.

— Хороший же ты друг, — тихо прошипел Петро. Брат Нарцисо говорил с мужчинами и не заметил их слов. — Звать меня снобом за слова, что кто-то выглядит опасно, пока сам используешь имя Диветри ради печенья и подпеваешь брату Нарцисо. И не важно, что он относится ко мне хуже, чем к ослу, считая меня тобой. Он не сноб, нет. Это все я, да? — он хотел задеть Адрио, и, судя по порозовевшим щекам Адрио, у него вышло. — Я устал от твоего бреда.

Адрио склонил голову. Его лицо покраснело полностью.

— Почему не сказать, что ты устал от меня?

Дюжина ответов появилась на языке Петро. Многие были вариантами, что он так и сделает. Ему надоела наглость и постоянные замечания, как и все, что делало его путь неприятным. Он не мог заставить себя сказать больше. Они оба были уставшими, грязными, больше не хотели идти. Едкие слова до добра не доведут.

Адрио отыскал в его молчании худший смысл.

— О. Теперь ясно, как это, — рявкнул он.

— Не глупи.

Он сказал не то и не в то время. Глаза Адрио широко раскрылись от оскорбления. Объяснения Петро перебил Амадео, подняв палец к губам и зашипев на него. Он указал на Нарцисо, говорящего с незнакомцами.

— Да, Адрио, — Адрио встал рядом с Амадео. — Может, я и скромный дурак, но я знаю, что нужно уважать старших, — он говорил громко и скромно.

Голос Петро был гневным, он указал на кончик своего носа.

— Простите, казаррино, но у вас что-то на…

Адрио тут же повторил за его движением, схватился за нос, но ничего не нашел в ладони.

— Там ничего нет.