Заговор

Они познакомились на одной из вечеринок, на каких привычно тусуются свои: всяк, похоже, знает всех, кроме странного американца (эти всегда в новинку), кого затаскивает сюда недавний знакомец, уверяя, будто все просто безумно жаждут услышать про то, чем он занимается в институте; скорострельные диалоги с молодыми рассеянными учеными, сыр и вино, мужчины с волосами, собранными на затылке в хвостик, и т. д., и т. д. И он пошел, хорошо понимая, что окажется чужаком в компании, где всяк сверх меры новомоден и сведущ, среди всех этих «потрясных» напитков, «прелестной» еды и «отпадных» закусок. Отыскал-таки вместо вина местное пиво и с радостью разыгрывал роль оторопело-изумленного американца, ублажая начальников и литературных агентов, которые рыскали повсюду, горя желанием поделиться с ним своим мнением о «старых добрых Штатах».

И она спасла его. Напрочь выбитый из седла, не способный ответить на убийственное подкалывание, он обратился к ней в надежде хоть на миг избавиться от уколов, замаскированных под вопросы. На фоне заносчивых гостей она выглядела настоящей, подлинной и почему-то доступной.

— Вас везде и всегда вот так? — спросила она. — На вечеринках то есть. Всегда, как янки, накалывают?

— Не знаю. Я здесь недавно.

— Фиона Айзакс. — Пожатие ее было твердым.

— Ксандр Джасперс. Выдающийся американец.

А потом они весь вечер провели вместе, болтая и смеясь: оба явно попали в сети мгновенной взаимной симпатии. И оба отдались ей не раздумывая: для него это было нечто новое, и она помогла ему это новое принять. Телефонные звонки, долгие прогулки, его полное неверие в то, что работа на самом деле идет как надо, даром что лучше он в жизни не писал, и легкий запах сирени — всегда, даже когда ее не было рядом. Месяц пролетел, другой, потребность быть рядом с ней росла, и казалось, что так и должно быть, что лучше и быть не может — так все было просто.

— Мне нельзя в тебя влюбляться. Тебе ведь это известно, да?

— Почему?

— Ты слишком красивая. Отец не велел мне жениться на красивой женщине.

— Понятно. Что ж, тогда тебе же хуже.

Свадьба была скромной — небольшая церемония в саду, черный костюм и белое платье, выпивка, бутерброды, фрукты, две недели в Греции. Никто не понимал спешки, с какой все случилось. И все же все всё поняли.

Скоро дала о себе знать болезнь: внезапные головные боли, общая слабость (первые признаки рака, унесшего ее за год), — у него сердце разрывалось, и он плакал. А она его утешала, потому что знала, что ему предстоит жить после этого.