Заговоренный меч

Тревога не проходила. Хану все время казалось, что против него затевается что-то и под видом Мухаммеда-Джоки во дворец к нему проник бежавший к аргынам батыр Саян. Каждое мгновение ожидал он с его стороны удара кинжалом. Сразу все понявшая Рабиа-султан-бегим мягко улыбнулась ему, успокоительно положила руку на его руку.

— Я забыла предупредить тебя, мой дорогой хан, что Мухаммед-Джоки словно повторение батыра Саяна! — шепнула она.

Увидев, что хан продолжает волноваться, она попросила разрешения удалиться с гостем, и Абулхаир с облегчением согласился. Рабиа-султан-бегим увела гостя на свою половину.

Она далека была от того, чтобы укорять невинного Мухаммеда-Джоки за его отца Абду-Латифа, который убил ее отца Улугбека. Недолго прожил Абду-Латиф после отцеубийства и сам был зарезан на том же троне. А пользу от всего получили враги.

— Не нужно враждовать дочери Улугбека с сыном Абду-Латифа, ибо все равно мы одной крови! — сказала она ему. — Ведь издавна известно, что «шестеро ссорящихся между собой уступают в битве одному смельчаку». Среди оставшихся в живых потомков Улугбека мы наиболее близки друг другу. Давай же подадим пример своей беспокойной родне. Потомки великих завоевателей всегда должны стремиться к миру, чтобы и на них не распространилось божье проклятие!..

Рабиа-султан-бегим не случайно была так ласкова с Мухаммедом-Джоки. Они росли вместе во дворце Улугбека, и племянник был всего на пять лет младше ее. На правах старшей она с детства окружала его заботой. Несмотря на жестокость придворных нравов, они с малых лет питали друг к другу любовь и привязанность. Это чувство возымело теперь верх над всем остальным, что случилось между их отцами и родственниками.

В честь приезда Мухаммеда-Джоки четвертая жена хана устроила большой пир. Снова состязались джигиты и борцы-палваны, с утра до вечера в ханском парке раскачивались качели.

Когда прошла положенная для гостя неделя забав и веселья, Мухаммед-Джоки был принят Абулхаиром. Он рассказал хану о цели своего длинного и трудного путешествия и о своих планах. Увидя, что гость явился к нему совсем без оружия, хан почти успокоился. Беседа получилась задушевной. Конечно, главную роль сыграла в этом присутствовавшая тут же Рабиа-султан-бегим. Абулхаир постепенно привыкал к виду своего родственника и уже не хватался за кинжал.

А Мухаммед-Джоки рассказывал интересные вещи. Оказывается, народ и почтенные бии недовольны правлением Абдусаида. Хан Абулхаир поинтересовался количеством и составом войск в Самарканде, Бухаре и Герате. Мухаммед толково рассказал о них, дал оценку их состоянию. А потом без всяких околичностей попросил у хана Абулхаира поддержки в предстоящей борьбе за престол тимуридов.

— О великий Абулхаир-хан, для того я и приехал к вам! — сказал он. — Мой дед Улугбек принял этот престол от самого Тимура. А теперь пришел мой черед, и право мое на дедовский престол неоспоримо!..

— Как же ты думаешь осуществить это? — спросил хан Абулхаир. — Право есть лишь у того, за кем стоит доброе войско…

— Я знаю, мой хан… Абдусаид сейчас ушел в поход, чтобы до конца довести завоевание Хорасана и Балха. Этим он надеется укрепить свое могущество, чтобы ни от кого не зависеть. В Мавераннахре растет недовольство, потому что война пожирает все средства. Помогите мне взять Самарканд, и все отвернутся от Абдусаида. Такой удобный для меня случай вряд ли представится когда-нибудь в другой раз…

Абулхаир усмехнулся:

— Когда надо было отобрать власть у Абдаллаха, то же самое говорил мне Абдусаид…

— Я не Абдусаид! — воскликнул Мухаммед-Джоки. — Если стану самаркандским кореханом, то никогда не забуду вашей поддержки. Могу поклясться на Коране, что буду для вас как сын! Да разве моя дорогая Рабиа-султан-бегим не самый близкий человек мне в этом мире?

— Мне не нужно усыновлять тебя… — задумчиво сказал хан Абулхаир. — У меня достаточно своих сыновей. Но я хочу, чтобы был ты мне вместо сына на престоле тимуридов!

— Вот Коран, вот хлеб, и даю вам в этом клятву. Воля ваша отныне сделать со мной все, что угодно, если нарушу ее!..

Абулхаир долго думал, потом посмотрел на Мухаммеда-Джоки уже совсем другими глазами. Это были суровые глаза полководца:

— Сколько осталось в Самаркандском вилайете боевых слонов, пригодных к сражению?

Этот вопрос всегда занимал степных военачальников, когда начинали они войну с Мавераннахром. С тех пор как Тимур завоевал часть Индии, у всех более или менее крупных властителей Средней Азии появились боевые слоны в войске. Значительное количество их было в Самаркандском и Бухарском вилайетах. Это было самое действенное средство против конницы кочевников. Не видевшие никогда слонов степные полудикие кони пугались одного вида этих чудовищ и выходили из повиновения. Да и смелые джигиты без большой охоты приближались к громадным слонам, наверху которых сидели укрытые лучники и осыпали градом стрел атакующих.