Заговорщики. Перед расплатой

— Говорят, нанялись к нам, — с обычной для нее суровостью буркнула в ответ У Дэ. — Поздравить вас не могу. Если бы сын не служил здесь, никакая нужда не загнала бы меня сюда.

— А я думала, вы верующая католичка.

— О, это очень давно прошло.

— Вы очень бледны, наверно устали, — сочувственно проговорила Мэй.

— Голова болит. Временами кажется, будто их у меня две. И сердце… вот.

У Дэ взяла руку Мэй и приложила к своей груди.

Мэй прислушалась к биению ее сердца.

— У меня есть для вас лекарство, — сказала она.

— Ах, лекарства! — У Дэ отчаянно отмахнулась. — Все перепробовала.

— Я вам кое–что дам. Я сама слишком хорошо знаю, что значит больное сердце, хоть я и врач.

— В ваши–то годы — сердце?

— Разве жизнь измеряется календарем? — Мэй вздохнула. — На мою долю выпало достаточно, чтобы износить два сердца… — И вдруг, потянув носом, как ни в чем не бывало: — На ужин что–то вкусненькое?

У Дэ сочувственно покачала головой. Ее проворные руки освободили угол кухонного стола; появился прибор.

— Теперь я могу вам признаться, — весело сказала Мэй, — что не ела уже два дня… Сейчас я принесу вам лекарство…

— Спасибо, но я думаю, что вылечить меня может только…

Мэй вышла. В столовой она застала Ма. Радостное выражение ее лица поразило Мэй.

— У вас праздничный вид.

— Ваш приезд — большая радость.

— Чувствуете себя бодрей?

— Я чувствую себя такою сильной, что, кажется, способна…

Мэй тихонько рассмеялась:

— А янки так уверены в вас.

— Это очень хорошо.

— Вы храбрая женщина. Не боитесь, что могут дознаться?

Ма пожала плечами.

Лицо Мэй стало серьезным.

— Слушайте внимательно… В ваших рядах опасный человек.

Ма отпрянула.

— Он может провалить всю организацию, — продолжала Мэй и увидала, как побледнела Ма.

— Назовите мне его, — с трудом проговорила китаянка. — Я найду средства…

— Анна, У Дэ…

— Нет! — Ма закрыла лицо руками. — Нет, нет, нет… этого не может быть!..

— По–вашему, я не знаю, что говорю?

— Вы могли ошибиться…

— В данном случае лучше совершить ошибку, которую вы приписываете мне, нежели ту, которую, быть может, совершаете вы, отстаивая провокатора. А если провал произойдет? Если из–за вашей слепоты, продиктованной личными мотивами, — вы же не станете отрицать, что в ваших соображениях больше личного, чем…

По мере того как Мэй говорила, голова Ма опускалась все ниже. Она молчала.

— Примите приказ, — сухо закончила Мэй: — убрать ее.

Прошло несколько мгновений, прежде чем взгляд Ма приобрел осмысленное выражение. Она провела рукой по лицу, и рука бессильно упала. Ма с трудом выговорила:

— Хорошо…

Но тут Мэй неожиданно сказала:

— Нет… Я сделаю это сама, — и быстро вышла из комнаты.

Ма с трудом дотащилась до выключателя, погасила свет и долго сидела в темноте. Голова ее кружилась от сбивчивых мыслей. Все было так сложно и странно… Штаб ошибается?.. Нет, в их деле лучше ошибиться в эту сторону, чем из жалости пощадить подозреваемого в измене и навлечь гибель на всех товарищей, на все дело.

Тихонько отворилась дверь, луч света упал поперек комнаты. Ма не шевельнулась. В комнату вошла Мэй. Она на цыпочках приблизилась к телефону и после некоторого раздумья, как если бы силилась что–то вспомнить, прикрывая рот рукой, неуверенно сказала в трубку:

— Дайте коммутатор американской миссии… Дайте сто седьмой… О, это вы, капитан?!. — проговорила она с видимым облегчением. — А я боялась, что перепутала все номера… Нет, нет, разумеется, все было мне дано верно. Но согласитесь, что приключение с парашютисткой могло произвести некоторую путаницу и не в слабой женской голове… Да, все в порядке… Категорически прошу: теперь же оцепите миссию. Никто ни под каким предлогом не должен сюда проникнуть. Отмените все пропуска. Слышите: все пропуска! — Мэй оглянулась на дверь. — Подождите у аппарата. — Она положила трубку, одним прыжком оказалась у двери и быстро ее отворила. Там никого не было. То же самое она проделала и с другой дверью с тем же результатом. Вернулась к телефону. Слушаете?.. Нет, нет, это так — маленькая проверка. Нет. Мне никого не нужно. Довольно Биба и Кароля. Просто удивительно, где вы берете таких дураков… Да, больше ничего…

Мэй повесила трубку и закурила. Долго стояла у телефона, потом неторопливо прошла в кухню.

Тетушка У Дэ приветливо улыбнулась ей.

— Вот, — сказала Мэй, — примите, — и протянула кухарке коробочку с лекарством. — Примите и лягте, вам станет легче.

Кухарка налила в стакан воды и, бросив туда таблетку, выпила, отвязала фартук и вышла из кухни. За нею последовала и Мэй. Коробочка с лекарством осталась на столе.