Заговорщики. Перед расплатой

— Я готова показать господам их комнаты.

Янь Ши–фан и Сяо вышли. За ними хотел последовать и японец, но Баркли велел ему остаться.

— Должен вам сказать, господа, — сказал генерал, — что, быть может, вам придется начать работу несколько раньше, чем мы предполагали. Не исключена возможность нашего — моего и генерала Яня — неожиданного отлета в ближайшие дни. Об этом вам будет дано знать даже в том случае, если прямая связь между городом и этой миссией будет перерезана красными. Вы откроете свою "станцию", не ожидая капитуляции Тайюани. Эвакуировать блокированные тут войска гоминдана все равно не удастся. Так что нет никакой надобности оберегать их от заражения. Пусть они лучше погибнут, чем перейдут в ряды красных. — Баркли с усмешкой взглянул на японца: — Не думаю, чтобы у доктора Морита были возражения.

Японец удовлетворенно втянул воздух.

— А у вас, мисс Ада? — спросил Баркли.

Мэй пожала плечами:

— Спасение войск господина Янь Ши–фана не является моей главной заботой.

— И прекрасно. Наилучшим решением была бы возможность уничтожения всей живой силы Чан Кай–ши, которую нельзя перевезти на Формозу. Опыт вашей станции покажет нам, стоит ли принять такие же меры в отношении войск, отходящих к западу, в сторону Синцзяня. Сомнительно, чтобы им удалось пробиться на юг, в Тибет. А если они принесут чуму к границам Советов, большой беды, с нашей точки зрения, не будет. Одним словом, господа, действуйте, а мы вас не забудем… — Баркли заставил себя приветливо улыбнуться японцу: — Теперь вы можете, мистер Морита, осмотреть свою комнату и отдохнуть с дороги. Надеюсь, что сегодняшний вечер мы проведем вместе и, вероятно, не так плохо. Как вы думаете, мисс Ада?

— Совершенно уверена: будет о чем вспомнить.

Как только японец ушел, Баркли поспешно сказал Мэй:

— События развиваются совсем не так, как нам хотелось бы. Тишина на фронте — перед бурей. Пын Дэ–хуай готовит генеральный штурм Тайюани. Ни минуты не сомневаюсь: это будет последний бой — крепость падет. Мы с Янем улетаем завтра. Послезавтра вы открываете работу станции и тоже исчезаете, предоставив действовать японцам.

— Но как же я "исчезну", если тут уже будут господствовать красные или, в лучшем случае, произойдет ожесточенный бой?

— Я пришлю за вами самолет.

— Сможет ли он сесть и взлететь?

— Все подготовлено.

— Меня трогает ваша заботливость, сэр.

— Все будет хорошо.

— А японцы?

— Какое вам дело до них? Если красные их и повесят, большого горя мы не испытаем. Лишь бы они успели сделать свое дело. Надеюсь, что вместе с войсками Янь Ши–фана будут уничтожены и те три японские бригады, которые мы для него сформировали. Да, так будет лучше всего. Если вы до отлета сумеете обеспечить их заражение, я позабочусь об отдельном гонораре за это дело.

— Что скажут на это Морита и его люди?

— Они предоставлены Макарчером в мое полное распоряжение и обязаны выполнить любой приказ. Да они и не станут церемониться с этими бригадами, коль скоро дело требует их уничтожения.

— Хватит ли препарата?

— Материала, привезенного мною, хватит, чтобы умертвить половину Китая, нужно только его умело использовать. У японцев есть опыт.

— Разве они уже проводили такие операции?

— И не один раз. Со временем, когда мы разовьем производство до нужных масштабов, бактериологическое оружие станет основным в войне, какую мы будем вести.

— С Формозы?

— Найдется достаточно общих границ: Корея, Индия, Вьетнам…

— Вы намерены уничтожать своих собственных покупателей?

— Что делать! — сокрушенно проговорил Баркли. — Если мы не хотим потерять всю Азию, нужно временно пожертвовать частью. И лучше временно, чем навсегда. Пройдет время, эпидемия в Китае будет ликвидирована. Подрастут новые покупатели, которые будут помнить, к чему привела их родителей строптивость.

Баркли еще некоторое время развивал эту мысль, потом передал Мэй ключ от церкви:

— Думаю, что теперь вы самая могущественная женщина в мире: в этой руке жизнь многих миллионов людей.

— Да, — в раздумье произнесла Мэй, — страшная ответственность… Самая большая, какая когда–либо выпадала на мою долю… Вы не боитесь возложить ее на меня?

— Лишь бы не боялись вы.

— Я‑то в себе уверена.

— Думаю, что еще укреплю эту уверенность, сообщив, что на ваш счет в Нью—Йорке уже внесено обусловленное вознаграждение.

— О, это далеко не последнее дело, — с усмешкой сказала Мэй и взглянула на часы. — Пожалуй, пора переодеваться к ужину.

12

Цзинь Фын успела только подойти к окраине, когда раздался сигнал полицейского часа. После этого сигнала никого из города и в город без специального пропуска не пускали. Патруль стоял у того места разрушенной стены, где раньше были ворота, и проверял пропуска. Справа и слева от пролома в стене поле было огорожено несколькими рядами колючей проволоки. Девочка в отчаянии остановилась: она опоздала в миссию!

Обдав Цзинь Фын пылью, по направлению к воротам промчался военный грузовик. В отчаянии она взмахнула рукой и закричала.