Заговоры и покушения

В то время Талейран являлся решительным противником Бурбонов. Он еще не допускал возможности примирения с ними. Именно такую позицию министр занимал и в период ареста и казни герцога Энгиенского. О своих взглядах он неустанно твердил Наполеону^ Талейран, выступая за оккупацию французами Каталонии до тех пор, пока не удастся заключить мир с англичанами, настаивал на «перемещении» испанских Бурбонов, как это произошло в Этрурии. «Никто не был более убежден, чем он, в том, что сотрудничество Испании и Португалии против Англии и даже частичная оккупация этих стран моими войсками являлась единственным средством для того, чтобы вынудить лондонское правительство к миру». Эти слова были сказаны Наполеоном Коленкуру.

После своей отставки князь Беневентский недолго исполнял обязанности архиканцлера и визировал все подписанные представителями французского государства международные соглашения. Как раз в это время, 27 октября 1807 года, в Фонтенбло был заключен секретный договор, предусматривавший совместное завоевание Португалии армиями Франции и Испании. Талейран утверждал, что он ничего не знал об этом важном дипломатическом документе. А по словам императора, именно бывший министр внешних сношений лично вел переговоры с доверенным лицом Мануэля Годоя, испанского временщика, фактически в то время управлявшего страной. С Годоем — «князем мира» — Шарля Мориса связывали тесные личные и деловые отношения, приносившие обоим немалые выгоды. Баррас утверждал, что эта дружба пополнила казну Талейрана 18–19 миллионами франков.

В своих захватнических целях Наполеон решил использовать острый конфликт между королем Карлом IV и его сыном Фердинандом, принцем Астурийским. («Очень глупый, очень злой, злейший враг Франции», — писал император о Фердинанде).

И вот вся семья — король, королева, их наследник и князь Годой, — удивительной сатирической силой изображенная Франсиско Гойей на знаменитой картине, по собственной воле приехала в Байонну для встречи с Наполеоном, взявшим на себя роль арбитра. Он прибыл в этот город раньше, чем представители испанской династии, и ожидал их приезда.

Официально Талейран не принимал никакого участия в подготовке байоннского свидания. Но Бонапарт сделал его соучастником подготовленного им заговора. Он держал экс-министра в курсе всех событий: «Король и королева (испанские) будут здесь через два дня. Князь мира прибывает сегодня вечером. Этот несчастный человек заслуживает жалости».

В том же письме от 25 апреля 1808 года Наполеон приказал Талейрану подготовить для газет статьи, изобличающие народные беды в Испании. Через несколько дней он предложил Талейрану разъ- яснить дипломатическому корпусу в Париже, что

Карл IV и его жена погибли бы, если бы испанский король не отрекся от престола. Разумеется, император не намерен был признавать Фердинанда новым правителем Испании. Письма Фердинанда перехватывались. В них много раз повторялись слова: «Эти проклятые французы». 6 мая Наполеон сообщил экс-министру, что Карл IV «уступил ему все свои права на испанскую корону». Талейран должен был в беседах с иностранными дипломатами подчеркивать, что в Испании «честные люди» счастливы, получив «сильную защиту» (в лице французов, разумеется). «Испанские дела идут хорошо и скоро будут полностью закончены», — к такому выводу пришел император. Жизнь показала, как далеко от реальности были его оценки.

Итак, отставной министр стал фактическим участником заговора, приведшего к отречению испанских Бурбонов от трона.

Он не только был полностью в курсе событий, происходивших в Байонне, но и выполнял поручения Наполеона, распространял благоприятную для него информацию в Париже. Замок Балансе с согласия Талейрана в течение почти шести лет являлся местом заключения для принца Астурийского и сопровождавших его лиц.

Каким образом владелец Балансе стал тюремщиком? 9 мая 1808 года Наполеон сообщил князю Беневентскому, что в этот день Фердинанд, его дядя и брат выехали из Байонны в его поместье. Он советовал принять их «без внешнего блеска, но прилично». Главное, испанских гостей надо было «развлекать и занимать». С этой целью следовало пригласить артистов. Приехала в далекий от Парижа дворец и мадам Талейран, игравшая на фортепиано. Ее сопровождало несколько женщин. Император писал, что, если принц увлечется одной из них, это «не создаст никаких затруднений, так как появится лишь дополнительное средство для присмотра за ним». Наполеон поручил Талейрану остаться на 8—10 дней в Балансе и выяснить, что думают испанцы и как следует себя с ними вести.

Разумеется, Фуше имел своих агентов в окрестностях замка, среди прислуги. 10 жандармов, по его приказу, заботились о том, чтобы «гостей» не украли или они сами не сбежали.

Принц Астурийский, ставший жертвой шантажа и насилия, оказался в заточении у человека, который перед лицом истории пытался представить себя в качестве поборника гуманизма и справедливости, невмешательства во внутренние дела Испании. Но это была заведомая ложь. Талейран беспрекословно и быстро выполнил приказания Наполеона.