Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

Ich fur auf einen Acker,
[Auf dem Acker] da fand ich drei Wörmer,
Der einer war weiss,
Der ander war schwarz,
Der dritte war roth… 1

).

Въ украинскихъ заговорахъ наблюдается подобный же процессъ зарожденія на почвѣ обряда мотива работающихъ въ полѣ святыхъ. Тамъ въ качествѣ приворота (средство заставить любить кого-нибудь) употребляется „плакунъ-трава“ — золототысячникъ. Всякій, кто ею умывается, вызываетъ въ другихъ такое сильное къ себѣ расположеніе „що при одномъ взглядѣ аж плакать хочецця“²). Такова ея могучая сила. Но, какъ во всѣхъ подобныхъ случаяхъ, возникаетъ вопросъ: откуда же эта сила? Шаблонно и рѣшеніе. Привлекается святая личность. Названіе травы дало и первый толчекъ къ подобранію сюжета извѣстнаго направленія. Трава родилась изъ слезъ Божьей Матери. Потому она и всѣмъ травамъ мати, поясняетъ голубиная книга. Что преданіе родилось отъ названія травы, а не наоборотъ, подтверждаетъ то обстоятельство, что сами знахарки, объясняютъ происхожденіе названія ея изъ свойствъ самой травы, а не изъ легендарнаго разсказа о ея происхожденіи: „таке мення од того, що як хто подивицця, то аж плакать хочецця“³). И самое мѣсто нахожденія травы (трясины) имѣетъ скорѣе отношеніе къ темнымъ силамъ, чѣмъ къ Богородицѣ⁴). Именно трясины народъ считаетъ убѣжищемъ нечисти. О томъ же свидѣтельствуетъ и общій характеръ всѣхъ приворотовъ. Въ громадномъ большинствѣ, случаевъ въ нихъ обращаются къ темнымъ силамъ, а не къ свѣтлымъ. Такимъ образомъ, можно предполагать, что Богородица оказывается привлеченной только впослѣдствіи для объясненія чудесной силы травы. Рождается приблизительно такой заговоръ:

321

Божа Мати ходила,
Се зілля родила,
I я се зілля рвала,
Божа матір поміч довала 1

).

Заговоръ читается при собираніи травы. Отъ этого заговора уже совсѣмъ недалеко и до того, чтобы заставить Б. Матерь работать на полѣ. Въ одномъ заговорѣ, читающемся при собираніи травъ, находимъ слѣдующее:

Святий Аврам все поле горав,
А Cyc Христос сіяв;
Матір Божа копала
I порожденним, благословенним сасам
На поміч давала…“ 2

).

Такимъ образомъ, мы видимъ, какъ мотивъ работающихъ въ полѣ святыхъ можетъ развиваться совершенно самостоятельно благодаря заговорному пріему творчества. Для этого не требуется существованія болѣе ранняго соотвѣтствующаго разсказа, какъ для созданія мотива отстрѣливанія болѣзней не требовалось предварительнаго существованія подобнаго апокрифа.

Обратимся теперь къ обрядовымъ пѣснямъ, также говорящимъ о работающихъ въ полѣ святыхъ.

Ей въ полѣ, полѣ, въ чистейкомъ полѣ —
Тамъ-же ми й оре золотый плужокъ,
А за тимъ плужкомъ ходитъ самъ Господь;
Ему погонятъ та святый Петро;
Матенка Божя насѣнечько (сѣмена) носитъ,
Насѣнья носитъ, пана Бога проситъ:
„Зароди, Божейку, яру пшеничейку,
Яру пшеничейку и ярейке житце!
Буде тамъ стебевце саме тростове,
Будутъ колосойки, якъ былинойки,

322

Будутъ копойки, якъ звѣздойки,
Будутъ стогойки, якъ горойки,
Зберутся возойки, якъ чорны хмаройки… 1

).

Пѣсня эта связана съ обрядомъ, нѣкогда имѣвшимъ магическую силу и сопровождавшимся заклинаньями. Цѣль его была спобствовать хорошему урожаю. Если мы вглядимся въ самую пѣсню, то увидимъ, что и она представляетъ по своему содержанію и конструкціи чистѣйшій видъ заговора. Дѣйствительно, ее можно разбирать совершенно такъ же, какъ разбирались выше заговоры. Здѣсь ядро заговора состоитъ въ пожеланіи, выраженномъ въ формѣ сравненія (типично для заговоровъ). Вложенъ заговоръ въ уста Б. М. (оправданіе силы слова). Для оправданія силы слова создана эпическая часть, описывающая самый магическій обрядъ и въ то же время сообщающая ему священный авторитетъ. Еще нагляднѣе это видно въ другой, болѣе краткой редакціи и, вѣроятно, болѣе ранней.

Въ поли-поли плужокъ ходить,
За тимъ плужкомъ Господь;
Матерь Божа јасти носить:
„Оры, сынку, довгу ниву,
Будешь сіять жито-пшеницу,
А колосочки — якъ пирожочки“ 2

).