Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

всевозможными цѣлебными травами. Существуетъ вѣра и въ такія травы, безъ которыхъ и заговоры не дѣйствительны. Такъ Амманъ передаетъ повѣріе, по которому знахарь, чтобы обезпечить себѣ силу заговоровъ, долженъ весной отыскать у ручья цвѣты желтой повилицы (caltha palustris). Эти цвѣты срываются, и ими потомъ натираютъ скотъ и людей, которыхъ хотятъ предохранить отъ зла^{680}). Caltha palustris въ простонародьѣ у насъ называютъ "курослѣпомъ". Въ глазахъ народа онъ является воплощеніемъ болѣзни куриной слѣпоты. Поэтому, если у нѣмцевъ онъ и является обладателемъ какой-то таинственной силы, которой можно воспользоваться во благо, то у насъ, онъ, напротивъ, является носителемъ зла. Болѣзнь и цвѣтокъ отождествляются. То же самое произошло у нѣмцевъ съ Rose. Одно слово и для цвѣтка и для болѣзни. Вмѣстѣ съ этимъ — смѣшеніе самыхъ понятій и явленій, отъ какихъ они отвлекаются. Цвѣтокъ Rose является символомъ, вѣрнѣе воплощеніемъ, болѣзни Rose. A извѣстно, какъ народъ поступаетъ, когда находитъ носителя болѣзни. Онъ его просто-на-просто уничтожаетъ или удаляетъ. Выше мы видѣли, что съ этою спеціально цѣлью болѣзнь переводится на различные предметы и на животныхъ. Существуетъ болѣзнь «ячмень». Существуетъ и растеніе «ячмень». И вотъ, чтобы уничтожить болѣзнь, срѣзаютъ растеніе^{681}). Здѣсь растеніе въ силу сходства названій разсматривается, какъ естественный носитель болѣзни. Но можно и искусственнымъ путемъ перевести болѣзнь въ растеніе для того, чтобы потомъ ихъ уничтожить. Такъ, больной носитъ зерна въ рукавицѣ на рукѣ и потомъ сѣетъ ихъ. А когда они взойдутъ, то онъ растаптываетъ ихъ^{682}). На связь между болѣзнью и цвѣткомъ Rose указываетъ окончаніе одного заговора противъ флюса. Очевидно, въ силу нѣкотораго сходства болѣзней — флюса и рожи — заговоръ построенъ на томъ же самомъ мотивѣ — Rose. Вѣрнѣе, заговоръ отъ рожи примѣненъ къ лѣченію флюса. Заговоръ кончается слѣдующими стихами:

188

die dritte (Rose) roth,[156]

dies war des Flusses Tod^{683}).

Понятно, если цвѣтокъ — носитель болѣзни, то онъ же носитель и ея смерти.

Разъ Rose является воплощеніемъ болѣзни, то естественнѣе всего уничтожить цвѣтокъ, чтобы избавиться отъ рожи. Навѣрно и ходили отыскивать такой цвѣтокъ, какой по извѣстнымъ признакамъ оказывался воплощеніемъ зла. На эти-то поиски и указываютъ постоянно упоминающіяся въ заговорахъ хожденія святыхъ. Первоначально ходилъ знахарь. Потомъ уже онъ только говорилъ о себѣ:

Ich ging über das Wasser,[157]

Da fand ich drei Rosen:
Die eine blüht weiss,
Die andre blüht roth…^{684}

).

Вполнѣ возможно, что требовалось именно такія розы и найти. Постоянное указываніе на срываніе или исчезновеніе розы свидѣтельствуетъ о томъ, что она нѣкогда уничтожалась. Знахарь находилъ опредѣленную розу и уничтожалъ ее. На этой почвѣ и могъ родиться слѣдующій заговоръ: Rose, du bist von Erde und sollst zu Erde werden,[158] wovon du genommen bist^{685}). Эта формула сначала обращалась не къ Rose — болѣзни, а къ Rose — цвѣтку, которая въ глазахъ знахаря отождествлялась съ болѣзнью. Роза выросла изъ земли, а знахарь ее, навѣрно, опять зарывалъ въ землю или втаптывалъ, какъ втаптываютъ взошедшія сѣмена, воплощеніе болѣзни. Латышскіе заговоры также постоянно говорятъ объ уничтоженіи рожи-розы (ruze значитъ и то и другое). "Черная свинья бѣжитъ вдоль по взморью, она связываетъ рожу, зарываетъ ее въ морской песокъ"^{686}). Въ то время, какъ нѣмецкіе заговоры знаютъ самого знахаря или Богородицу и Христа, латышскіе говорятъ и о другихъ персонажахъ. Кромѣ свиньи,

189

они говорятъ о какой-то "бабѣ рожъ (розъ)". "Баба рожъ идетъ по дорогѣ, на плечахъ мѣшокъ рожъ (розъ)"…^{687}). Баба съ розами-рожами тонетъ въ морѣ^{688}). "3 мужика идутъ по морю, у всѣхъ рожи (розы) въ рукахъ"^{689}). Христосъ и Марія съ розами въ латышскихъ заговорахъ обычны. "Іисусъ сидитъ у креста, 3 рожи (розы) въ рукѣ: синяя, красная, бѣлая. Тамъ ихъ похоронили, тамъ онѣ исчезли…"^{690}). Настойчивое указаніе на зарываніе, уничтожение розы говоритъ о существовавшемъ когда-то обрядѣ. Вѣроятно, существовали и другіе пріемы лѣченія розой. Существовалъ, напр., пріемъ окуриванія больного рожей лепестками розы, взятой изъ вѣнка отъ праздника Тѣла Христова^{691}). Аналогичное симпатическое лѣченіе цвѣтами наблюдается и въ другихъ случаяхъ. Напримѣръ, по народному повѣрію, желтуха (желтая и синяя) излѣчивается цвѣтками соотвѣтствующихъ цвѣтовъ^{692}). — Первоначально ходилъ срывать розу знахарь или самъ больной. Потомъ, когда дѣйствіе забылось, отразившись только въ заговорѣ, то мѣсто знахаря заступилъ мужикъ или баба рожъ и особенно Христосъ. Въ послѣднемъ случаѣ возможно вліяніе иконографіи. Христосъ часто изображается съ розами. Слѣдующая формула родилась, можетъ быть, прямо подъ вліяніемъ такихъ изображеній:

Unser Herr Christus ging über das Land,[159]