Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 06

«Бывшая жена моего мужа, а я, кстати, его не отбивала, от кого-то узнала о нашей свадьбе и пришла. Мы еще не садились за стол, только что приехали из загса. Дверь не была закрыта, так как народу было много и друзья подходили один за другим. Я ее и в лицо не знала, просто смотрю, муж стоит у входа с молодой женщиной, которая держит на руках ребенка. Я подошла, думала – кто-то из его родни, – чтобы пригласить пройти. И тут по лицу мужа поняла, что ему не по себе. Женщина не ругалась, а что она говорила, до того как я подошла, я не слышала. А при мне она сказала вот что:

–  От души желаю вам хлебнуть побольше горя. Мне легче было бы видеть тебя в гробу, чем за свадебным столом. Не за себя проклинаю, а за ребенка, которого ты осиротил. Тебе не детей делать, а лягушат, будь ты… – И прокляла, я даже слова такие повторять не хочу.

Все это она сказала быстро и тихо, на меня она даже не глянула. В ее глазах стояли такие боль и злоба, что я тоже не могла смотреть на нее. Ребенок, чувствуя настроение своей матери, тоненько и жалобно заплакал. Женщина повернулась и ушла. Никто среди гомона и музыки ничего не понял, только я и мой муж стояли словно окаменевшие.

Конечно, я знала, что он был до меня женат и что у него есть ребенок. Но ведь я вышла замуж по любви за человека, который был в официальном разводе. Мало ли кто расходится и потом бывает счастлив в другом браке. Просто она, видимо, на что-то надеялась, пока не узнала, что он женится.

Я не стала ему ничего говорить, чтобы совсем не испортить нам праздник.

Вечером мама сказала мне, что нашла морковку, утыканную швейными иголками с круглыми головками, и сухую лягушку в пакете. Все это мы выбросили в мусоропровод. Конечно же подумали на его бывшую жену.

Через неделю у мужа на половом органе появилась какая-то бородавка, затем вторая, третья… Врачи давали мази, делали уколы, но все это было без толку, бородавок становилось все больше и больше. Как он мучился! Они кровоточили и мокли, так как их постоянно натирало белье. Страдания превратили его в неуравновешенного человека. Мы стали часто ссориться. Естественно, мы не жили половой жизнью. Он не понимал, что происходит, и его мучил дикий страх, который муж и не пытался скрывать. Он потерял хорошую работу, так как не мог ходить – каждое движение приносило боль. Денег не хватало, мы были в долгах – занимали деньги на покупку жилья, – проценты росли.

Начались разборки, квартиру отняли за долги. Муж пытался покончить с собой. Я стала бояться оставлять его одного. Моя мама как-то сказала, лучше бы он умер.

–  Вся жизнь у тебя сломана. Он принес в наш дом горе.

–  Не он, а она, – ответила я.

И тут же в голову пришла спасительная мысль: надо найти ее и поговорить. Пусть скажет, кто помог ей навести порчу, чтобы потом вылечить мужа.

Я нашла ту женщине и попыталась с ней объясниться. Естественно, она со мной говорить не захотела.

Напоследок она мне сказала:

–  Я на тебя не злюсь. Не ты, так другая. Но ему не прощу, не успокоюсь, пока он не сдохнет. За ребенка своего отомщу.

Тогда я ей сказала:

–  А ты не боишься, что он придет и тебя вперед убьет?

–  Нет, – ответила она совершенно спокойно. – Он ко мне и близко не подойдет, и пальцем не тронет. На мне оберег особый стоит, так что, если он на меня руку поднимет, тут же Богу душу и отдаст.

И вправду, он столько раз подходил к ее дому, но даже войти не смог».