Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 37

„А где заяц? – спросила я. – Где поляна и где цветы?“ Бабка моя усмехнулась и ответила: „Это было твое наваждение, ты видела лишь то, что я через него тебе дала. Это как сон, в котором ты все слышишь и ощущаешь, радуешься и ешь вкусную еду. Это как сумасшествие, в котором потерявший разум обретает для себя свой новый, выдуманный мир. Он живет в нем и видит все по-другому. Он может чувствовать себя то нищим, то царем. Он легко, как маски, меняет свое обличье, и этого никто никогда не увидит, кроме него самого. Разница между сумасшествием, сном и наваждением лишь в том, что сон – это некая связь души и тела с человеком. От него можно проснуться, порадоваться, если сон светлый, и огорчиться, если сон вещает дурное. А сумасшествие – это помутнение рассудка и то состояние, в котором человек пытается спрятаться от всех и от самого себя. Наваждение же – это изменение ощущения пространства, мира, эпохи, времени. Это сразу и сон, и, если хотите, почти сумасшествие, в которое тебя насильно ввели колдовством“».

Теперь, спустя многие десятилетия, когда я вспоминаю рассказ моей бабушки о том, как ее бабка преподала ей урок наведения наваждения, я вижу, что она поступила с ней очень мудро. Чтобы не испугать неразумного ребенка (мою бабушку Евдокию), она дала ей увидеть в эфемерном воображении самое что ни на есть безобидное, доступное для сознания ребенка – зайца. Ведь покажи она тогда ей что-то более ужасное, ее маленькая ученица могла бы на всю жизнь заполучить безотчетный страх перед таким непростым обрядом, как морок или наваждение!

Никогда не забуду, сколько бы я ни жила, один случай. К моей бабушке Евдокии приехали двое, мужчина и женщина, старики. Они жили от нас за сто километров, под Колыванью, и был на ту пору очень сильный мороз. Когда они вошли, женщина сильно заплакала. Она очень просила, чтобы моя бабушка поехала к ним. Умирал их сын, и при этом он ужасно боялся смерти и все время повторял: «Мама, отчего я не маленький, не младенец? Ты бы меня на руки взяла и качала, и я бы, может, тогда умирать не боялся, а так, мама, я очень боюсь. Меня же в яму закопают и забьют гвоздями в гробу, а потом будут черви грызть. А я не хочу. Я боюсь умирать – сделай же что-нибудь. Господи, как я хочу быть младенцем, чтобы не чуять, не понимать, что ухожу…» «Когда он это говорил, у нас был поп, – рассказывала женщина. – Он приходил его соборовать. Услышав последнее желание нашего сына, он рассказал нам о вас, что вы способны творить многие чудеса, вот мы и приехали ради нашего сына. Я бы землю грызла, лишь бы исполнить последнее желание моего ребенка. Помоги нам, Евдокиюшка, если сможешь».

Видя и слыша все это, я и не сомневалась, что моя бабушка выполнит эту просьбу. Она сказала: «Ехать к вам мне без надобности. Дам я вам свой платок, а как вернетесь к сыну, набросьте его ему на грудь. А там мой ангел-хранитель во всем поможет и все управит». Уходили эти двое от нас, и на лицах их были недоумение и растерянность, видно, совсем не этого они ждали от нее…

А через несколько месяцев родители того парня приехали снова, платок привезли. Женщина, смахивая со щек слезы, рассказывала: «Накинула я на него платок, и он обмяк и затих, а лицо его стало при этом блаженным, как у младенца. Я его обняла, прижала к груди и поняла – он и впрямь младенец: лицо чистое, светлое стало, как у ангела. Даже улыбка была, как у безгрешного. Умер он – как заснул, ни мук, ни конвульсий. Сбылась его мечта, ушел так спокойно, так тихо, как будто на минуту вышел за дверь. Не знаю я, Евдокиюшка, как уж это у тебя получилось, но только мы перед тобой в неоплатном долгу».

Уважаемая Людмила Дмитриевна, вы задали мне вопрос, как можно снять наваждение с человека. Перед тем как я это вам расскажу, хочу сказать вам, в каких случаях в основном колдун делает наваждение. Это бывает необходимо во многих ситуациях. Например, когда у молодого супруга пожилая или даже старая жена, и если на него правильно навести наваждение, то он будет чувствовать и видеть ее равной себе. Весь мир будет над ним потешаться, твердить, что он женат на старой карге, а только сам он будет видеть совершенно иное: ее озорные, молодые глаза, легкую и стремительную походку. Лицо ее будет казаться свежим, атласным. А запах ее будет запахом нежных роз. Он будет очень ревностно следить за ее поведением, чтобы она, не дай Бог, не изменила ему. Ревность станет пожирать его и тревога – как бы его любимая не покинула его. За свою жизнь я подобное видела много раз.

Уверяю вас, все это можно сделать, если вовремя и грамотно напустить наваждение. Можно и наоборот, с помощью наваждения заставить усомниться в красоте и уме самой умной и красивой девушки, ради которой этот мужчина оставил свою семью. В общем, вариантов по работе с мороком и наваждением очень много. Не хватит и целой книги, чтобы об этом подробно рассказать. А теперь, мои дорогие мастера и подмастерья, я научу вас тому, как снимают с человека наваждение и морок.