Заградотряд Его Величества. "Развалинами Лондона удовлетворен!"

Последний эпитет в устах командира батальона прозвучал одновременно угрозой и диагнозом, но никак не похвалой. Иначе нельзя, особенно с этими - аристократы, мать их... Но в Красную Гвардию попали исключительно в силу своих способностей, выдержав высокий конкурс, и на оскорбительные намёки об использовании родственных связей очень обижаются. Но в целом молодцы, ежели не распускать.

- Мы же не просто так его привели, Фёдор Иванович, - сержанты скрываться не стали, и предприняли согласованную атаку на командира. - Он много чего интересного рассказывает.

- Про что?

- Да про всё. Но с особенной ненавистью - о большом отряде русских егерей и казаков, расположившемся в пяти верстах отсюда. Тот отряд вооружён каким-то чудовищным оружием, и не далее как сегодня утром разогнал два английских батальона, посланных на его уничтожение.

- Вот как?

- Так и есть, Фёдор Иванович. А этот пленный как раз из остатков тех самых батальонов.

- Что-то сомнения берут, господа. Сколько человек там может быть в строю? Если это заградительный отряд для поддержки наступательного духа французских союзников, то больше ста человек быть не должно. Обычно взвод егерей да казачья полусотня при одном офицере. Против двух батальонов только бы выстоять. Да, победят, но чтоб разогнать!?

- А если в наличии артиллерия большого калибра?

- Откуда?

- Не знаем, Фёдор Иванович, но она в отряде имеются.

Толстой внимательно посмотрел на своего начальника штаба:

- Иван Михайлович, такие люди нашему батальону очень бы пригодились. Съездишь?

Заскучавший без особых дел Лопухин оживился:

- Почему бы нет? Это я мигом.

- Только мундиры смените, - посоветовал майор, и с отвращением посмотрел на свой собственный. - Отвык я от подобных фасонов. Как шлюхи портовые, ей-богу.

Лейтенант Самохин не жаловался ни на обмундирование, ни на жизнь, хотя и то и другое в последнее время не блистали красотой и чистотой. Живой и ладно... и даже сумел почти без потерь вывести отряд из-под удара. Французы за потери не считаются, так как неизвестно, сколько их на самом деле погибло, а сколько разбежалось и до сих пор прячется в окрестных лесах. Пусть их Наполеон пересчитывает.

Главное - казаков с егерями сохранил, что само по себе сойдёт за чудо, и оторвался от противника с большим прибытком в виде секретных английских гаубиц. То ещё дерьмо, кстати. Одна слава, что новейшие, а нарезка в стволах наполовину стёрлась после полутора дюжин выстрелов, и лупят теперь не туда, куда нужно, а как их английский бог на душу положит. Взрываются примерно так же. Некоторыми хоть в городки играй - снаряд начинает кувыркаться сразу после вылета из ствола, и прокладывает в неприятельских рядах просеки. Но, опять же, без взрыва.

И бросить добычу жалко - за каждое захваченное оружие полагается премия, а их тут двадцать одна штука. Было больше, но у трёх гаубиц раздуло стволы. У казаков слёзы в глазах стояли, когда топили в болоте испорченную добычу. У самого сердце сжималось. Пришлось пообещать, что исхлопочет хотя бы четверть суммы за утопленное, без предъявления материальных доказательств, только под честное слово.

Но удача, судя по всему, решила сделать Фёдора Саввича своим любимцем, и тут же послала компенсацию - обоз из мастерских Британской Академии со снарядами к секретным орудиям вышел точно к дневному биваку заградительного отряда, и после первых же выстрелов обозники кинулись бежать с удивительной скоростью. Однако после осмотра груза Самохин решил, что сам бы в этом случае бежал гораздо быстрее. Достаточно было одной пуле попасть туда, куда не следовало бы попадать, и...

- Ваше благородие, - Василий Прокопьевич принял на себя обязанности командирского адъютанта и секретаря, не доверяя ответственное дело непутёвой молодёжи. - Ваше благородие, до вас капитан Лопухин. На приём, говорят, желают попасть.

- Их там несколько?

- Капитан Лопухин в единственном числе пребывать изволят, а двух прибывших с ним сержантов я сюда не пущу, ибо нечего младшим чинам на офицерских разговорах уши греть.

- Слушай, Прокопьич, а откуда он здесь взялся? Почему часовые не остановили и не доложили по команде?

- Так красногвардейцы же!

Это многое объясняло, в том числе и удивительную невнимательность часовых.

- Зови, - лейтенант одёрнул мундир, и решительно склонился над походным сундучком, где хранилась последняя бутылка вишнёвой наливки. - И закуски нам какой сообрази.

- Само собой, - кивнул Василь Прокопьич. - Мы же не без понятия.

Красногвардейский капитан появился буквально через минуту после ухода урядника, но почему-то вместо приветствия восхищённо покрутил головой по сторонам, и произнёс с некоторой долей зависти в голосе:

- Умеете же вы устраиваться с удобствами даже в походных условиях, Фёдор Саввич. Ох, простите, я не представился - капитан Лопухин Иван Михайлович.