Загробная любовь (СИ)

  Закатил глаза и я, подняв голову вверх, когда вошел в нее. Как будто за все эти года я не сближался ни с кем. Но разве те сухие разы возможно принимать в расчет с теми женщинами которые не возбуждали, не доводили до исступления до головокружения, не сжигали в огне страсти с приятными мурашками по человеческой оболочке. Те женщины не заставляли трепетать, сгорая в муках ожидая близость, не принуждали забываться, как будто в этом мире существуем лишь мы оба.

  Мне хотелось разогнаться, страсть управляла мною, я желал вогнать себя глубже, но боялся причинить Инне боль... Но любимая, словно прочитав мои мысли, впилась пальцами в ягодицы:

  - Сильнее! Давай...

  И я рад стараться удовлетворить наше совместное желание.

  Выбившаяся из сил окутанная сладострастием после ночи любви Инна уснула на моем плече. А я, поглаживая ее по голове, коснулся губами лба. И уже мое удовлетворенное в полном объеме нутро наполнилось муками страдания от страха потери... Хотя в эти минуты я должен был наслаждаться тем, что мы отныне вместе и навсегда.

  Я прижал Инну сильнее, будто боялся, что любимая испарится. Будто бы это фантазия и я очнусь с минуты на минуту и как прежде с тяжелым грузом на плечах отправлюсь склонять людской род к греху в умертвляющем одиночестве.

  Стоило Инне провалиться в мягкий плавный сон, как знакомый женский голос принялся манить:

  - Доченька... Инна! Ты мне нужна! Услышь меня? Приди...

  Вскочив в постели, Инна проморгалась, а вслед за тем протерла глаза.

  - Что случилось? - привстал и я приобняв любимую за плечи.

  - Не знаю...

  Я напрягся.

  Но Инна, лихо, уложив меня на спину, уселась сверху. Я ее недооценивал. Впрочем, как обычно укорял себя я.

  Коснувшись моих губ, Инна подарила немножечко легких поцелуев и носиком провела по моей щеке, шее, к мочке уха, а затем по груди... Я выдохнул воздух, хотя мое дыхание приятно сперло от моментального возбуждения. Я слышал стук сердца любимой и ощущал приятное соприкосновение с нежной кожей. Мои руки скользили по ее бедрам, но в ушах стояла тишина. Я поднял глаза и встретился с ее взглядом. Стало еще тише. На мгновение...

  Ее великолепные груди поднимались и опускались. На лице застыла страсть, заставляя Инну глубоко дышать и двигаться в такт со мной, и каждые наши вдохи становились глубже исходя на стоны. Инна полностью владела ситуацией, и я был не против подчинению при этом лаская ее груди и живот. А потом я старался контролировать пальцы, что впились в ягодицы Инны, направляя любимую в движениях, но постоянно терял контроль... Терял себя в этой безумной страсти, забывал обо всем. Еще! Больше! Пусть никогда не кончается наша близость, пока не достигнув пика наслаждения, она не задрожала, упав на меня.

  Уложив любимую на кровать, я навалился сверху:

  - Ты такая сладкая, - целовал ее я.

  - Я голодна как волк, - села на постели Инна. - Съела бы целого мамонта. Можно даже сырого.

  Она хихикнула и взглянула на меня через плечо, сверкнув красным светом глаз.

  Обнаженная Инна встала с постели, не придавая значения истинному виду заброшенного жилища. Я отправился за ней. Как вдруг Инна остановилась напротив двери, что вела в детскую комнату, которую приоткрыла и вошла вовнутрь:

  - Что за комната?

  Инна заострила внимание на черной детской колыбели.

  - У нас был ребенок?

  - Нет, милая пока нет... Но может появиться, - я обнял ее сзади.

  И Инна откликнулась на чувства, коснувшись носиком моей щеки.

  На работу я летел. Я ощущал себя легкой пушинкой и больше не ощущал тяжелый груз на плечах.

  - Ну как день рождение дочери справили? - повстречал меня в зале Леха. - Ты даже с похмелья не болеешь.

  - Отлично, - растерялся я при ответе.

  Но постойте - какой дочери? Так как Инна теперь мне жена! Я остановил время, чтобы изменить несуществующую действительность на иную. Но застывшие коллеги схватились за головы, сморщились от боли и, потеряв сознание, свалились на пол. Это касалось всех в госпитале, кто знал о существовании Инны.

  - Вот черт... - не ожидал я подобного исхода.

  ***

  Не в силах высидеть дома Инна по зову сердца отправилась к парку.

  Августовский вечерний ветерок был прохладен и налетал внезапно, но Инна более не ощущала температуры. Зато заметила слегка пожелтевшие листья на деревьях, туманную дымку и запах сырости предшествующей осени.

  С торца парковой ограды двое парней неадекватно себя вели по отношению к девушке при безразличных прохожих, спешащих по своим делам.

  - Ну, ты и задрот раз издеваешься над теми, кто слабее, - подошла к одному из бугаев Инна.

  - О, еще одна шкура, - развернулся тот и мерзко засмеялся. - Смотри Генка, без очереди лезет!

  - Какие твари, - бесстрашно усмехнулась Инна, расставив в стороны ноги на шпильках, и руки сложила на груди.

  Вечереть стало быстро лето все-таки подходило к концу. Зажглись придорожные фонари. Апатия прохожих сменилось вниманием, когда они собрались возле Инны уложившей двух крепких подонков.

  - Это послужит тебе уроком на будущее не вести дружбу с ублюдками, - обратилась Инна к девушке. - До дома доберешься?

  И девушка закивала.