Загробная жизнь дона Антонио

Правда, запускать вслед торговцу надкушенный эмпанада Торвальд не стал, северная рачительность не позволила. Вместо того он внимательно оглядел свою еду, видимо, на предмет затаившихся в ней чертей, и осторожно откусил еще кусочек. Маленький.

— А не желают ли добрые господа прекрасной сангрии? — осведомился вкрадчивый голос прямо у сэра Моргана над ухом. — Всего-то реал за ку…

Торговец не успел договорить, как норвежская лапища выхватила у него кувшин и опрокинула в норвежскую пасть. Через полдюжины бульков Торвальд крякнул, утер рукавом бороду.

— Неплохая водичка. Что, — обернулся он к торговцу со зверской ухмылкой, — еще есть?

Ему тут же протянули второй кувшинчик, но его перехватил сэр Генри Морган.

— Спасибо, дружище! — Он подмигнул Торвальду и приложился к божественно прохладной сладкой сангрии, наконец-то погасив рожденный эмпанада пожар.

На полный желудок приключение показалось еще веселее.

Сэр Генри завертел головой, выискивая что-нибудь еще, достойное его внимания. Бросил пару реалов торговцу лентами, сгреб сразу ворох — ярких, гладких — и сунул его в руки симпатичной девчушке с лукавыми глазами. Залюбовался на белых, будто тоже принарядившихся к празднику, голубей. Без малейшей злости, просто для порядка, надрал уши малолетнему карманнику, потянувшему чумазые ручонки к кошелю Торвальда. Праздника ради и не желая совсем уж огорчить дитя, сунул ему серебряный реал и цапнутый с лотка апельсин.

Засмотрелся на празднично разодетых юношей, в одинаковой пестро расшитой одежде, несущих какие-то палки, прислушался к ахам толпы, но что такое эти бандерильерос — так и не понял. Какой-то пахнущий свежей сдобой толстяк, явно по случаю праздника сменивший фартук пекаря на широкий алый пояс, по доброте душевной рассказал двум чужестранцам, что, если они хотят увидеть королеву, им надо поторопиться к улице, что ведет от дворца герцога Альба к Однорукой Даме… ну, к кафедральному собору! Быть может, они еще сумеют найти местечко. А еще сегодня будет читать проповедь сам кардинал, святой отец Кристобаль!

Пекарь с таким воодушевлением осенил себя крестным знамением, что сэр Морган немножко позавидовал его гордости за родную Испанию. А уж когда пекарь предложил лично их проводить и показать, где будет проходить состязание кастильеров… «Что, вы не знаете? О! Это живые замки, очень, очень красивый обычай! Представьте, десятки, нет, сотни человек выстраиваются в единую башню, и на самый верх обязательно залезает ребенок, чистый маленький ангел!»

С таким помощником они очень быстро добрались по запруженным народом, запутанным улочкам до собора с одной недостроенной башней.

Пекарь что-то такое рассказывал про эту башню, но сэр Генри Морган — или все же Марина? — смотрела на апельсиновые деревья прямо около собора и ведущую ко дворцу широкую улицу — те самые апельсины, что срывал для нее Тоньо, та самая улица, по которой они шли рука об руку…

Пока Торвальд не пихнул приятеля в бок;

— Смори-ка, какие удобные крыши!

Крыши облепили мальчишки. Чумазые, как тот карманник, шумные, как чайки, — они вопили от восторга, когда сэр Генри Морган, а за ним и Торвальд забирались наверх и устраивались поудобнее на красной черепице. Да еще так, чтобы не бросаться в глаза, если вдруг кто-нибудь там, на дороге, задерет голову!

Пока ждали начала шествия, те же мальчишки и показали, как отсюда быстрее всего добраться до порта, да так, чтобы поменьше попадаться на глаза альгвасилам. Часть пути пролегала по крышам, часть — через подворотни и дырки в заборах.

— А вы — воры, да? — с горящими глазами спросил один из мальчишек, самый чумазый и верткий.

Сэр Генри Морган нахмурился:

— Нет, конечно! Видишь, руки на месте и голова на месте? А будешь воровать, останешься без того и без другого! Мы — честные моряки!

— А зачем тогда?.. — не отставал мальчишка, но на всякий случай чуть отодвинулся от Торвальда, показавшегося ему более грозным, чем сэр Морган.

— Затем, что мы нашли в море и принесли королеве подарок. Мы его подарим, а потом придется быстро-быстро бежать.

У мальчишек глаза разгорелись еще сильнее, видимо, потому что они совершенно не поняли, почему бежать, что за подарок и как это связано, но им почти открылась тайна! Запахло настоящими приключениями! И они готовы были из кожи вон вылезти, чтобы в этих приключениях поучаствовать.

Глава 29, в которой королева раздает патенты морским кракенам

Тоньо ждал и боялся этого дня, и вот он наконец наступил.

День святой Исабель де ла Буэна Фортуна.

Тоньо казалось, что этот день изменит всю его жизнь. Он знал, что это лишь сон, морок и пустые надежды, — но все равно надеялся. Марина обещала прийти. Она должна была прийти! И он молился, чтобы она держалась от Малаги как можно дальше.

Молился, ждал, молился…