Читаем Загробное путешествие. Царство Аида, Средиземье и Вальхалла: 100 мест, которые нельзя пропустить после смерти полностью

ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ

От мифологических мучений Тантала и произошло современное английское слово tantalize («мучить»).

Пир фурий. На королевском пиршестве в Тартаре накрыт огромный изысканный стол, а пирующие возлегают на диванах с золотыми ножками. К сожалению, да, это тоже обман. Если вы просто потянетесь за вилкой для салата, предводительница фурий поднимется с места и, размахивая факелом, с пронзительным криком бросится на вас.


Деталь фриза, украшающего греческую колонну

Группа мужчин с копьями и собаками, охотящихся на дикого кабана

Wellcome Collection (Public Domain)


Хель

Промокшие и проклятые

Скандинавы

Благодаря фильмам Marvel, телеканалу History и некоторым странным видам хеви-метала скандинавская мифология сейчас популярнее, чем тысячу лет назад. А у воинов-викингов всегда была весьма привлекательная загробная жизнь, в чем вы убедитесь, когда мы отправимся в Вальхаллу.

Но подавляющее большинство не умирает доблестной смертью. Судя по статистике, ваши шансы пройти за ограду из бархатной веревки в таких модных местах, как Вальхалла или Фолькванг, невелики. Большинство скандинавских мертвецов оказываются под землей у Хели, под корнями мирового древа Иггдрасиль. Один подарил эту часть Нифльхейма, ледяного царства туманов, дочери Локи, Хель. Сюда попадают нечестивые, а настоящие грешники переживают здесь еще одну смерть, после которой их низвергают в более мрачный ад.


Хермод перед Хелой

Иллюстрация из книги Guerber H. A. Myths of the Norsemen from the Eddas and Sagas, London, 1909, с. 210


Есть много дорог, ведущих во владения Хель. Один путь – это девять дней езды по долинам, настолько глубоким, что вы будете находиться в кромешной тьме. Возможно, вам придется бросить вызов Гарму – лающему адскому псу, прикованному у входа в пещеру Гнипа, или пересечь солнечные поля, где растет болиголов. (В Хель лето, когда наверху зима, и наоборот.) На подземной реке Гьёлль в вихрях и порогах ее иссиня-черных вод кружит оружие, а рядом в вечном бою сошлись две армии. Пересеките сверкающий золотой мост, а затем направляйтесь на север – к огромным воротам в высоких стенах.


Изображение скандинавского бога Хеймдалля с Гьяллархорном из исландской рукописи XVIII века

Det Kgl. Bibliotek, K?benhavn


Хель – мрачная и жестокая хозяйка зала Эльюднир (означает «влажный от снега», чем странно хвастаться). Она ездит на бледной трехногой лошади, а ее лицо наполовину черное, наполовину белое. Но если вы посмотритесь в зеркало, то увидите, что и у вас здесь далеко не румянец. Ее тарелка – Hungr («чувство голода»), ее нож – Sultr («голод»), ее кровать – Kor («больничная койка»), а шторы – Blikjandabol («сверкающее бедствие»). Короче говоря, она управляет худшей в мире IKEA.


ЛУЧШЕ ИЗБЕГАТЬ

Худшая часть этого загробного мира – это Настронд, берег мертвых. Этот темный затопленный зал построен из костей великих змей. Их яд до сих пор капает на убийц, изменщиков и нарушителей клятв, забредших внутрь. Хорошая новость: яд вы, скорее всего, не заметите. Плохая же заключается в том, что не заметите вы его, потому что крылатый дракон Нидхёгг будет целую вечность пожирать ваше тело.


Входите в Эльюднир осторожно: на пороге находится ловушка Фалландафорад, и ленивые слуги Хель, Ганглот и Ганглати, вам не помогут. Это не Вальхалла, поэтому не ждите шумных пиров. Единственным громким именем в вип-зоне будет Бальдр, свергнутый в подземный мир много веков назад благодаря хитрости Локи. Когда-то Бальдр был гордым богом света и чистоты, но сейчас, ссутулившийся на своем почетном месте, он, вероятно, выглядит так, как будто прошел через Хель.

Кур

Благодарные мертвые

Древняя Месопотамия

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

История / Литературоведение / Образование и наука / Культурология
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука