Читаем Загробное путешествие. Царство Аида, Средиземье и Вальхалла: 100 мест, которые нельзя пропустить после смерти полностью

ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ ДЛЯ ПОСЕЩЕНИЯ

Ночью пятнадцатого числа седьмого лунного месяца каждого года проходит Фестиваль духов, когда врата Диюй открываются, и вы можете прогуляться по миру живых. Люди зажигают благовония, раскладывают для вас свежие фрукты, первые ряды резервируются за вами, если захотите насладиться китайской оперой или бурлеском. Через две недели ищите след из фонарей в форме лотоса и по нему вернитесь в подземный мир.


Когда вы устанете от жизни духом и будете готовы к перерождению, направляйтесь на мост к тетушке Мэн, где она предложит вам ее знаменитый чай очищения памяти. Затем перейдите вброд Ванчуань, реку забвения, в которой исчезнут ваши воспоминания. Единственный способ сохранить хоть какую-то часть вас прежнего – это вырезать себе сообщение на камне трех жизней, который располагается в середине реки. Этот камень может содержать информацию о вашей настоящей жизни, прошлой и будущей. Если вы им не воспользуетесь, то следующее ваше появление в мире ян вы начнете с чистого листа.

Дуат

Да будет уготовано мне место в солнечной ладье в день явления бога.

Книга мертвых

Древний Египет

Благодаря артефактам, которые остались после сложных ритуалов, мы знаем больше о том, как древние египтяне умирали, чем о том, как они жили. Пять тысяч лет назад специалисты по бальзамированию могли месяцами готовить каждый труп к путешествию в следующий мир. Их подготовка разнилась от жестокой (например, в ноздри умершего вдевали металлические крюки, превращая их в месиво, а после вытягивали мозги) до мягкой (посмертный маникюр и ринопластика). Все органы, кроме сердца, доставали и помещали в церемониальные сосуды.

Мумификация была важным процессом в Египте, поскольку считалось, что смерть разделяет душу на пять составляющих – прямо как робот Вольтрон. Она состоит из Ка (жизненная сила), Ба (личность), Иб (сердце), Рен (имя) и Шуит (тень). Гробница является связующим элементом между этим миром и следующим. Ка и Ба застряли бы между мирами, если бы у них не было тела. Только порядочный человек может пройти последнее испытание сердца, и тогда его Ка и Ба объединятся в бессмертную душу Ах.

Дуат – подземный мир – полон препятствий, которые можно безопасно преодолеть только с помощью защитных заклинаний из знаменитой египетской Книги мертвых. Эти препятствия представляют собой полноценный Храм судьбы в стиле Индианы Джонса: огненное озеро, крокодилы, жуки, разрушения, камеры пыток и даже ловушки вроде ножей для обезглавливания и гигантской сети, натянутой между небом и землей. Заклинания же, как чит-коды в видеоиграх, подсказывают мертвым, что нужно делать при встрече с любыми опасностями Дуата.


Египетская «Книга мертвых»

The Metropolitan Museum of Art (Public Domain)


Для отважных путешественников железные стены и бирюзовые деревья Дуата создают уникальное ощущение загробной жизни. Главное – не забудьте изучить свой свиток с заклинаниями.


ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ

Из 189 заклинаний Книги мертвых именно последнее защищает от самой, казалось бы, маловероятной неприятности, которая может произойти в ином мире, – необходимости потреблять собственные экскременты и мочу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 2

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.Во второй части вам предлагается обзор книг преследовавшихся по сексуальным и социальным мотивам

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

История / Литературоведение / Образование и наука / Культурология
Другая история войн. От палок до бомбард
Другая история войн. От палок до бомбард

Развитие любой общественной сферы, в том числе военной, подчиняется определенным эволюционным законам. Однако серьезный анализ состава, тактики и стратегии войск показывает столь многочисленные параллели между античностью и средневековьем, что становится ясно: это одна эпоха, она «разнесена» на две эпохи с тысячелетним провалом только стараниями хронологов XVI века… Эпохи совмещаются!В книге, написанной в занимательной форме, с большим количеством литературных и живописных иллюстраций, показано, как возникают хронологические ошибки, и как на самом деле выглядит история войн, гремевших в Евразии в прошлом.Для широкого круга образованных читателей.

Александр М. Жабинский , Александр Михайлович Жабинский , Дмитрий Витальевич Калюжный , Дмитрий В. Калюжный

Культурология / История / Образование и наука