Заячье сердце (СИ)

А потом во мне просыпается обычная язва Алина.

— К тебе? — Наклоняю голову и прищуриваю глаза.

Его глаза, как ни странно, смотрят не на декольте, а в лицо.

— Я бы сказал: «да». Но ты не захочешь.

— Ты всё будешь за меня решать? — Почему я злюсь? Опять. Он просто бесит меня почему-то, это необъяснимо.

— Я просто хочу отвезти тебя домой, пока ты своей голой попой приключения не словила.

Настырный.

— У меня есть защитник, если ты не заметил. И тебе есть о ком беспокоиться тоже.

— И где же он? — Подходит ближе, я отступаю назад. — Защитник твой, где?

— Это не твоё дело. Я уже сказала.

— Я тебя сейчас в машину посажу, увезу и изнасилую. А он даже ухом не поведёт, что его девочку украли.

Димка выплёвывает это мне практически в лицо.

Нервно дёргаю плечами. Мне не страшно, будто даже волнительно, но привычный протест призывает до последнего сопротивляться.

— Отстань от меня, чего ты прицепился? — Всё. Понесло меня… — Нравлюсь тебе, да? Так чего ж ты тогда из себя девственника строил, когда мы вместе спали? Надо было действовать, когда была возможность, а теперь я…

Договорить не успеваю.

Чуть не спалив меня диким взглядом, Димка хватает своими ладонями мои щёки и резко прижимается губами к моему рту.

Чудом удерживаюсь на ногах и только вздыхаю, потому что ощущать этот рваный, дерзкий поцелуй слишком для меня остро.

Он не даёт мне опомниться, сразу заключает в капкан своих рук и углубляет поцелуй, делая его ещё слаще. Я под действием коктейлей и ещё бог знает чего, начинаю тихо постанывать ему в рот, выгибаясь и наслаждаясь нашими эмоциями.

Видимо я увлекаюсь настолько, что не замечаю ничего вокруг.

Внезапно всё прекращается.

Димка отлепляется от меня и отлетает в сторону, я — в противоположную по инерции.

Тут же сыплется отборный мат и женское верещание, вроде бы Симаковой. Только через несколько мгновений понимаю, что это Ваня налетел на Выскочку, и теперь они сцепились, как два коршуна, в мёртвой хватке.

Как в замедленной съемке вижу Андрея, пытающегося их расцепить и образумить, охранника, подоспевшего на помощь, и Катьку с квадратными глазами, которая подходит и обнимает меня за плечи.

— Ты чего творишь, подруга? — Полушёпотом хрипит она мне на ухо.

Я только плечами пожимаю. В горле ком. Последнее, чего бы мне хотелось, это чтобы кто-то из-за меня дрался.

Наконец, охране удаётся парней расцепить, они отряхиваются и одаривают друг друга ненавистными взглядами. Симакова тут же вешается на Диму, причитая и охая, а он стирает кровь с лица и смотрит на меня.

Ване Андрей читает лекцию по поведению, но приятельски хлопает по плечу и кивает Катьке по форме: «всё гуд». Он подходит ко мне, а я даже не испытываю чувства вины. Может, это от шока.

— Ты в порядке? — Вопреки ожиданиям, спрашивает Корзун.

И я вдруг понимаю, как это смотрелось со стороны.

Крючковский выглядит, как извращенец, совративший свою сестру. А я вроде как пострадавшая.

— Да, я в норме.

— Хочешь, домой поедем?

Поворачиваюсь к Катьке. Она кивает, мол, всё хорошо. Бросаю взгляд в сторону Димки, но он напрямую занят успокаиванием истерики Оксаны, ему сейчас явно не до меня.

— Да, поехали. — Отвечаю.

Миронова вручает мне мою сумочку и отправляет «в добрый путь» с Корзуном.

Пока мы ждём такси, я пытаюсь взять себя в руки. Чувствую, как всю трясёт, не могу унять стук зубов.

— Ты не поедешь домой? — Спрашиваю Катьку.

— Останусь ненадолго. Андрей меня проводит.

— Ты ему доверяешь?

— Я уже говорила, он нормальный. С ним весело. Не хочу пока в общагу.

— Ну, хорошо.

Ваня подходит и зовёт меня с собой.

— Такси приехало.

Прощаюсь с Катькой и Андреем, кидаю последний взгляд на машину Крючковского, в которую он ушёл вместе со своей пассией. Даже не пил сегодня. И к чему мне эта информация?

В такси мы просто молчим, Ваня лишь осторожно берёт меня за руку, а я не сопротивляюсь.

Я не чувствую отвращения или отторжение к его действиям, но между нами не пробегает искра, как это бывает с Димкой. Мне просто спокойно, комфортно, тепло рядом с ним.

В этот момент окончательно понимаю, что не люблю Корзуна.

Просто это было навязчивой идеей, таким несбыточным желанием, чтобы было ради чего жить.

А теперь перестало быть таким важным. Он хороший парень, но девочки, как известно, любят плохих.

Хотя, может он только со мной такой положительный, я понятия не имею, какая у него до меня была личная жизнь.

Возле дома мы выходим, и Ваня ловит меня за руку, прижимает к себе.

Он тяжело дышит и смотрит прямо в глаза, начинаю паниковать немного, но успокаиваю себя тем, что «мечта всей моей жизни» не может обидеть меня.

— Я хочу тебя поцеловать.

Надо же, предупреждает, не то, что некоторые…

— Хорошо.

Сама не знаю, зачем соглашаюсь. Просто в голове такая каша… Хрен разберёт, чего мне сейчас хочется…

Его губы тёплые, мягкие и осторожные. Они легко подхватывают мои, лаская, а я прислушиваюсь к себе.

И опять ничего.

Мне тепло и приятно, но не более.

В груди не переворачивается и внизу не тяжелеет, даже когда он смелеет и целует глубже, напористей, с явным удовольствием.

Я первой отстраняюсь и шепчу:

— Прости.