Заячьи петли в золотом тумане (СИ)

   В это время из зарослей деревьев неподалеку от машины вынырнули три персонажа типично маргинальной внешности. Не обращая на нас ни малейшего внимания, троица пересекла поляну, остановившись у самых зарослей кустарника на противоположном конце. Прошли они неподалеку, и до нас донесся тот аммиачный дух, что окружает таких персонажей в любом городе мира. Один из трех склонился к своей сумке, достал некую емкость и стакан, разлил каждому. Выпив, городские парии удалились, скрывшись за деревьями. Мартин скривился:

   -День только начинается, а они уже со стаканом! Да, хорошему же научили наших людей русские братья!

   Я ответил:

   -А французских клошаров тоже русские научили? И американских бездомных? Не навешивайте нам грехов несуществующих, своих хватает!

   В глазах было темно от буро-красной злости на этого морализатора. Пытался сам себя успокоить, внушая, что сейчас важны холодный ум и логика, а не эмоции, да вот получалось плохо. Мартин не ответил на мои слова, явно не зная, что сказать, прикрыл веки и откинулся на сиденье. Я же нагнулся за выроненной фотографией. Снизу, повернув голову, с ненавистью взглянул на равнодушного собеседника. Он профессионал, конечно, но не Джеймс Бонд. И расслабился тоже зря! Даже визуально я крепче и намного здоровее его, чего в данный момент Мартин не учитывает. И совершенно напрасно. Меня ведь тоже не только ботанике и бальным танцам учили! Сам удивляясь тому, что делаю, я резко распрямился и согнутым локтем левой руки снизу с силой двинул Мартину точно в солнечное сплетение. Он изумленно хрюкнул, клацнул зубами и обвис, свесив голову вперед и закатив зрачки под набрякшие веки. Думается, наш инструктор по рукопашке Димыч Канаев остался бы доволен проведенным мною приемом, он оттачивал его со мной на многих тренировках. И не однажды втолковывал, что с моей комплекцией и подвижностью нужно знать всего один удар, но надежный и натренированный до автоматизма. Фанат всех восточных и западных единоборств, истово изучавший эти душегубские непотребства, Димыч уверял, что таким ударом в совершенстве владел Брюс Ли, и наносил он его открытой ладонью. Врезал я Мартину со всей дури и от широкой души, а потому в астрал он ушел не на минуту. Я щелкнул кнопкой на колпачке авторучки - запись остановлена. А вот это неожиданно: воздух в салоне ощутимо испортился. Да, на такой эффект я не рассчитывал! Ладно, перетерплю. Осмотрелся со своего места, убедившись в отсутствии поблизости напарников собеседника, да и вообще любых живых существ, сунул ручку в карман. Вышел из машины, открыл переднюю дверь со стороны водителя. Поправил тушку Мартина, чтобы он, не дай Бог, не свалился. Повертел рукояткой и наклонил его сиденье пониже, в полулежачее положение, руки завел назад. Хотел перехватить их какой-нибудь бечевкой, но при осмотре содержимого карманов куртки чекиста независимой Прибалтики обнаружил наручники. Без размышлений застегнул никелированные браслеты на запястьях у их хозяина - а ну, как очухается раньше времени? Блестящий ключик злорадно запулил в кусты подальше. Вырвал с корнем торчавший из-под приборного щитка микрофон радиостанции на витом шнуре, забросил его под сиденье. Туда же улетели удостоверение борца за свободу, фотографии, телефон с отключенным мной звуком вызова и пустой бумажник. Потому что деньги из него я забрал. Думаю, мне они нужнее. Их оказалось немало: помимо небольшой суммы все еще действующей национальной валюты, приличное количество евро разного номинала, а отдельно под застегнутой "молнией" лежала пачка купюр по сто евро. Взял и сигареты, а то когда еще мне магазин встретится! Потом затолкал в пластиковый пакет лежавшие на заднем сиденье свои вещи, выпотрошенные при осмотре, и протер все, чего касался, носовым платком, не забыв положить его рядом с хозяином. Пахнуть меньше не стало - наоборот, аромат усилился, причем воняло гадостно! Он что, обделался, что ли? Вот это я ему врезал! Хотя, может, он чем-то не тем позавтракал. Дернув за рычаг, открыл капот и, взяв в кармане двери тряпку, сбросил с аккумулятора клемму массы: а вдруг пленнику придет в голову дурь надавить головой на клаксон после того, как очнется? Открыл пластиковую бутылку минералки и вставил ее в отверстие для стаканов у рычага передач: неудобно, конечно, но даже с замкнутыми позади руками нагнуться вперед и попить сможет, не умирать же ему от жажды! А от собственных миазмов точно не умрет. Затем покинул место нашей беседы. Ушел по той тропе, куда перед этим прошествовали трое маргиналов.

***