Заячьи уши

Предупреждаю, Гулюк, навеки, — продолжал руководитель конторы, — если в следующий раз не выучишь цифры или не разложишь сводки по карманам в надлежащем порядке — уволю! На, держи, — и протянул листки заготовителю, не успевшему от изумления закрыть рот.

ДОГАДКИ

Снег шел так величаво и торжественно, что хотелось, обнажив голову, остановиться и слушать этот тихий предновогодний вечер.

Инструментальщик Николай Широков медленно брел, с интересом поглядывал на густо заштрихованные морозом окна.

И все они в такой поздний час светятся! Везде, наверное, праздничные хлопоты. Вдруг Николай остановился: за двумя окнами квартиры, что на первом этаже, довольно четко резвились пляшущие силуэты. «Рановато ребята начали», — подумал Широков. И тут же увидел две фигуры, ощупывающие стены.

«Вот тебе на! — Инструментальщик закурил. — С полов переключились на стены, так сказать, с горизонтали на вертикали… Допились торопливые весельчаки».

Пригляделся, а один из компании вовсе до чертиков набрался: кажется, повис на люстре.

«Безобразие, словно купчики разгулялись!..»

А тут еще двое принялись чем-то ломать дверь и форточку.

В это время из подъезда вышел парень в рабочем комбинезоне.

— Вы что так торопитесь? — спросил Широков и улыбнулся. — Праздник, брат, не производственная программа, и его не обязательно досрочно встречать.

— Какая там программа! Помогаем новоселам…

— И я говорю — помогаете. Только не знал, что это вы ордер так активно обмываете.

— Да нет. Попросту выручаем друзей… Полы заново циклюем — бугристые, как старая мостовая. Обои переклеиваем — пузыри размером в полногабаритную подушку. Люстру перевешиваем — проводка оказалась чуть не в углу комнаты.

— Ну, а дверь?

— Замок наперекосяк врезан и открывался он… ножом и проволокой. Сейчас за форточки возьмемся — «набекрень» навешены… Короче говоря, грехи бракоделов подчищаем.

— Прости, мороз разгулялся и исказил картину.

— Ничего. А ты чего так поздно? Заложил, видать, малость и шастаешь ночью вместо того, чтобы елку дома наряжать.

— А ты тоже сообразительный. Со второй смены иду.

— Вот и я ошибся, — засмеялся парень в комбинезоне. — Выходит, и мои догадки липовые.

Ничего… Конечно, надо бы халтурщиков и бракоделов заставить так развлекаться.

ПРОСВЕЩЕННЫЙ ПАЦИЕНТ

Терапевт Котиков полулежал в кресле, обхватив голову, и поминутно судорожно отпивал из стакана воду. А давно известная больная Мария Егоровна сидела, развалившись на стуле, и победоносно смотрела на лекаря. В руках она держала исполинский портфель и нежно его поглаживала. Когда женщина ловко вытащила какую-то бумагу, Котиков побледнел, взглянул на гору вырезок, разбросанных на столе, икнул и вовсе повалился на бок…

Наблюдавшая все это медсестра, неслышно вошедшая в кабинет, бросилась к врачу, подложила под голову подушку, дала ему какие-то капли и побежала в соседний кабинет к коллеге Котикова, а затем в процедурную за шприцем.

Когда вернулась с врачом, увидела ту же картину, только застарелая посетительница уже бережно складывала в портфель вырезки.

— Выйдите, пожалуйста, вас через несколько минут примет другой врач…

Только Котиков пришел в себя, его коллега, тоже недавний выпускник института, настороженно спросил:

— Что с тобой, старик? Ты же никогда не болел. Первые разряды по бегу, лыжам и самбо. И вдруг — тяжелейший приступ.

И Котиков, растягивая слова, поведал:

Лечащий врач этой дамы в отпуске… И, видимо, не успел подготовить меня к встрече… Вот она на беззащитного и набросилась… Я — слово, она — два. Я — вопрос, она — дюжину. Я — предполагаемый диагноз, а она — косяк своих. И все точно сформулированные, и все с ссылкой на популярные и специальные медицинские журналы и газету.

Поначалу проявлял терпение и выдержку. А когда она сунула под нос пачку новых вырезок и потребовала в «соответствии с новейшими популярными рекомендациями» переписать еще несколько рецептов, почувствовал под ложечкой жжение, виски сжало, будто меня нокаутировали, а язык вовсе отнялся. Вот тогда она меня и доконала:

— Зря, уважаемый молодой человек, не следите за литературой, живете старым багажом… Лучше, пока не поздно, меняйте профессию. Вы, конечно, извините за грубость, но я весьма просвещенный в медицине человек. Мой лечащий врач, если хотите знать, без совета и согласия со мной даже валерианку не выписывает… Почему вы побледнели?.. Подождите, сейчас найду этот симптом, — и она стала рыться в портфеле. — Сразу же помогу вам.

И когда она вытащила какой-то справочник и том медицинской энциклопедии, я потерял сознание…

В это время тихо отворилась дверь, просунулась голова Марии Егоровны и раздался ее голос:

— Молодые люди, скорее кончайте консилиум, я жду! Мое состояние вызывает опасение, дорога каждая минута! — И резко прикрыла дверь.

«Вот тут-то, — как позже вспоминала сестра, — коллега Котикова тоже рядом с ним грузно опустился и сорвал галстук. Правда, я их обоих скоро привела в себя и черным ходом незаметно вывела из поликлиники на воздух».

РЕЗОНАНС БУДЕТ?